прошел месяц. Он пролетел на удивление спокойно, военные действия не возобновились, жители крепости постепенно приспособились к новым условиям, ведь человек способен свыкнуться с чем угодно. Повседневные заботы, необходимость выживания заполняли их дни, а для отчаяния просто не было времени. И вот настал день перерождения.
Взволнованная и раскрасневшаяся, Стася, едва проснувшись, бросилась вниз, туда, в подземелье, где по ее расчетам ужасное чудовище должно уже было стать белогривым скакуном. Она вбежала в холодную каменную нишу и прижалась к стене, за которой был замурован тот, кто месяц назад стал ее мужем и королем Граничных земель.
– Сильвер! – позвала она. – Сильвер! Ты меня слышишь? Ты слышишь меня? Пожалуйста, ответь, ответь хоть что-нибудь!
Она напряженно прислушивалась, приложив ухо к стене, и, наконец, ее слух различил еле слышные звуки, напоминавшие жалобное ржание.
– Да! Свершилось! – радостно вскрикнув, бросилась Стася к лестнице.
– Джон! Джон! – кричала она, – Скорее! Джон!
– Да иду я уже! – раздался скрипучий голос старого волшебника, – Чего ты раскричалась! Я уже здесь! И так проснулся ни свет, ни заря!
Придерживая полы длинной шерстяной мантии, он торопливо спускался по лестнице, опираясь на посох.
– Джон, там Сильвер, чудовища больше нет! Мы можем открыть дверь! – взволнованно и радостно произнесла Стася.
– Ты бы лучше подумала, что в крепости еды осталось ровно на один день. Чем мы будем кормить дальше твоих подданных, королева Лориана? – строго спросил старик, глядя на нее своим тяжелым, чуть колючим взглядом.
– Потом, потом! – отмахнулась Стася, – Сначала снимем заклятие и выпустим его, а после – я что-нибудь придумаю!
– И что же ты сможешь придумать? – недовольно пробурчал Джон.
– Я всегда что-то придумываю, – наставительно заметила Стася, – На то я и королева. Скорее же, откройте дверь!
– Ты уверена, что там Сильвер?
– Конечно. Лошадиное ржание я узнаю сразу.
– Хорошо, – Джон кивнул. – Тогда отойди в сторону.
Стася послушно отошла в угол подземелья, в то время как Джон поднял посох и направил его на стену.
Полыхнула яркая вспышка, ослепленная, Стася зажмурилась, а когда открыла глаза – Джон уже отпирал дверь, поворачивая массивный кованый засов.
В следующее мгновение он со скрипом распахнул ее и поморщился – из-за двери шел неприятный гнилостный запах, запах тления и плесени.
– Там холодно и грязно, – тихо сказала Стася, – Надо вывести его!
Она бросилась к двери, но белоснежный скакун, покачиваясь на еще слабых ногах, сам появился в проеме и направился к ней, вскидывая голову. Не в силах сдержать радости, Стася крепко обняла его шею, погладила серебристую гриву и заглянула в бездонные золотистые
