пути на Потсдамскую конференцию в июле 1945 г. И. В. Сталин, увидев на месте города сплошные развалины, «не обращаясь напрямую к своему спутнику, а скорее самому себе сказал: «Столицу Белоруссии будем строить на новом месте. Это экономически целесообразно. А на месте разрушенного города нужно создать величественный мемориал. Пусть внуки и правнуки знают, какой ценой досталась нам победа». Слушателем Сталина тогда был тот самый П. К. Пономаренко, работавший в республике до 1948 г. Он, якобы, встретил генералиссимуса еще в Орше и всю дорогу до Минска рассказывал ему о ситуации в республике. Но тогда на вокзале собрался с духом и возразил вождю: «Нет, товарищ Сталин, мы восстановим Минск на прежнем месте. и это будет лучшим памятником героизму советских людей». А далее идет рассказ о том, что такая смелость Пономаренко весьма удивила Сталина. Он «даже бросил на него строгий взгляд, достал изо рта погасшую трубку, несколько минут размышлял, расхаживая по просторному купе». Затем спросил, почему тот так думает. А Пономаренко ответил, что это не его мнение, а «мнение народа», что если бы Сталин прошелся по городским руинам, то увидел бы надписи, сделанные руками минчан и гласящие, что их родной Минск будет возрожден. И вождь сразу же согласился, потому что «народ всегда прав».
П. К. Пономаренко – первый секретарь ЦК Компартии Белоруссии в 1938–1947 гг. и Председатель Совнаркома, затем Совета Министров БССР в 1944–1948 гг.
Сама стилистика приведенных строк свидетельствует о том, что вряд ли они взяты из конкретного документа, а, скорее всего, стали плодом «художественных размышлений» того, кто помогал Вячеславу Францевичу укладывать его воспоминания и суждения на бумагу. В этом случае он сослужил авторитетному человеку не лучшую службу. Сам Сталин, если бы мог прочитать приведенные строки, скорее всего, бросил бы свою знаменитую фразу: «Врет, как очевидец!». Тем более, что встречал его Пантелеймон Кондратьевич вовсе не в Орше, а на минском вокзале и уже из Минска сопровождал в сторону Бреста. О разговоре, связанном со строительством Минска на новом месте, в мемуарах П. К. Пономаренко вообще не упоминается, а ведь это слишком важный момент для столицы республики, которой он руководил, чтобы политик мог его упустить. Кроме того, П. К. Пономаренко был слишком тертым человеком для того, чтобы очертя голову бросаться в споры с всесильным вождем, перечить которому вообще было не принято. Вряд ли мог он возражать Сталину еще и потому, что собирался выпросить кое-что для восстановления города, пользуясь впечатлением, которое произвели на руководителя большой страны развалины, увиденные им во время движения по железной дороге и на минском вокзале. И серьезные обещания были даны. Их результатами белорусская столица, да и вся республика, пользуются до сих пор. Пантелеймону Кондратьевичу тогда удалось получить согласие на размещение в Минске тракторного завода, а потом и на строительство автомобильного.
Правда, о том, как именно
