мраке потолок, элегически проговорила, – Теперь хоть ясно, что за тоска меня тогда мучила…
– Ты тосковала обо мне?.. – Винсент внимательно вгляделся в лицо собеседницы, словно пытаясь найти ответ в нем, затем виновато покачал головой, – Извини. Все должно было быть не так, ты не должна была вообще вспоминать обо мне, не на уровне мыслей, не на уровне чувств… Не понимаю, почему не сработало, – хранитель памяти перевел взор на свои руки и, почесав одной из них нос, пробормотал, – Неужели старею?
Татьяна почувствовала, как к горлу подкатывает смех.
– Да ты вообще уже дедуля, – не удержалась она, – На пенсию давно пора, а он тут по подвалам отсиживается.
– То-то я думаю, ревматизм меня донимает, сил никаких нет, – фыркнул Винсент и, широко улыбнувшись, серьезно добавил, – За что тебя люблю, так это за умение принимать неизбежное. Да еще и относиться к этому с юмором.
Татьяна смущенно улыбнулась и слегка развела руки в стороны.
– Есть немного… Винс, так вот ты откуда знаешь про Лару Крофт с Джеки Чаном?
Вопрос оказался столь неожиданным, что мужчина на мгновение опешил.
– Э… Ты это про… Ааа, – на лице его отобразилось смешанное с облегчением понимание, и он согласно кивнул, – Ну да. И все еще надеюсь, что изображать их помесь ты из себя не будешь.
– Надейся, – обнадежила его собеседница и, снова усевшись на подстилку, предпочла переменить тему…
***
Прошло не менее получаса, прежде, чем девушка вновь оказалась в гостиной и, тяжело вздохнув, села на один из стульев, стоящих возле стола. Обратный путь из клетки Винсента занял у нее несколько больше времени, чем обычно, и помехой тому были, как ни странно, вовсе не какие-нибудь таинственные шорохи или вздохи, а собственные мысли гостьи старинного замка. Вспоминая о том, что было на поляне перед входом, будто воочию вновь видя показанные ей хранителем памяти сцены, Татьяна едва находила в себе силы переставлять ноги. Убедить Винсента в том, что все в порядке, что их общее прошлое никоим образом не влияет на будущее, оказалось до удивительного просто, но вот с самообманом дело обстояло хуже. Да и не могла девушка заставить себя поверить в то, что бой между двумя ее бывшими молодыми людьми, едва не закончившийся убийством одного из них другим по приказу нынешнего кавалера – это такая уж мелочь. Особенно при учете того, что со всех точек зрения мелочью это являться никак не могло.
Татьяна села, облокотилась на пыльную столешницу и, мысленно радуясь тому, что в гостиной кроме нее никого больше нет, закрыла лицо руками. Мысли в ее голове перескакивали с одного на другое с довольно неприятным звуком, казалось, будто в мозгу в прямом смысле слова бешено крутятся почему-то заржавевшие винтики. Придя к выводу, что совершенно не понимает и не знает, как вести себя в сложившейся ситуации, девушка раздраженно отняла руки от лица.
Взгляд ее, ища, за что бы зацепиться, скользнул по древнему, покосившемуся от времени
