себя. Это было условием. А что потребует от нее этот странный парень?
– Но я не смогу вернуть тебе все это… никогда… Думаю, ты это понимаешь.
– Не дурак. Все понимаю.
Ей вдруг захотелось спать. Неожиданно. Она дышала ровно, глаза ее закрывались.
– Не спи, Надя! Быстро вставай и пошли! Быстро, я тебе говорю! Это газ… Газ!
Но она уже его не слышала.
– Ты что-то там закричал про газ или я напутала?
Она сидела, завернувшись в простыню, за столиком в гостиничном номере и никак не могла понять, как здесь оказалась. Но гостиницу эту она хорошо знала, в свое время, еще учась в школе, она приходила сюда подрабатывать, мыла номера, заменяя беременную знакомую и зарабатывая карманные деньги. Очень старая и грязная провинциальная гостиница советских времен, двухэтажная, с кадкой с огромной пальмой в центре холла и обшарпанной конторкой для администратора слева от двери. Сколько ни крась и ни обновляй, все равно видно, что все вокруг старое и ужасное.
Сумка с деньгами, которые ей явно приснились, стояла возле кровати. Григорий, одетый и умытый, только что заказал по телефону завтрак в номер.
– Какой еще газ? О чем ты? Ну ты, мать, даешь! Бутылку коньяка уговорила, про какой-то газ выдумала… Вот что творит с мозгами алкоголь!
– Это еще что… – она попыталась улыбнуться, и улыбка вышла какой-то кривой, странной, – мне приснилось, что эта сумка полна денег!
– Это все коньяк! Это он дурит тебе голову! Откуда у меня, простого парня, чернорабочего по уборке нечистот, деньги?
– Что-что? Чернорабочий по уборке нечистот?
– Нет, вообще-то я музыкант, веду хоровой кружок при заводе, но, поскольку там нет ставки музыканта и руководителя детского хора, так меня провели чернорабоч…
– Все! Хватит врать! Какой ты учитель музыки? Руководитель детского хора? Что ты мне голову морочишь? И вообще, мне сейчас нужно быть дома, ко мне должен прийти жених!
– Ты влюблена. Я только сейчас это понял. Что же ты мне раньше не сказала? Хорошо, давай я отвезу тебя домой. Встретишься со своим женихом. Ты список-то сохранила?
– Какой еще список?
– Черный, какой же еще?!
В дверь постучали, Григорий, подмигнув Наде, открыл дверь и впустил горничную в голубом платье и белом фартучке. Ей было лет под сорок, платье было явно мало, и грудь натягивала материю так, что белые пуговички держались уже на вытянутых и почему-то розовых нитках. Тяжелый хвост на затылке раскачивался из стороны в сторону, пока женщина ставила поднос с завтраком на столик.
– Надя? Это ты? – Горничная вдруг встретилась взглядом с Надей и замерла, словно не веря своим глазам.
Это была знакомая мамы, парикмахерша Валентина. Все знали, что у нее аллергия на какие-то химические препараты, и поэтому она вынуждена была поменять работу. Значит, сейчас она здесь, в гостинице. Скорее всего, работает и администратором, и горничной, может, еще и завтраки готовит на маленькой кухне, расположенной позади банкетного зала.
– Вообще-то
