грубым. – Ты же в психушке.
– Все дело в том, кем ты сам себя считаешь, – мягко шлепнула по плечу брата Дина: мол, уймись, Дан, не обижай мальчишку.
– Кем я могу себя считать? – И снова его ход. Ладонь – ковшиком, потряс кубик. – Кто я, по-вашему?
– Омен, – хрюкнул Дан.
– Ребенок Розмари, – фыркнула сестра.
Но, глядя в обиженное лицо Яна, близнец смягчился:
– Тедди. Ты определенно Тедди.
– Медвежонок Тедди? – уточнил Ян.
Дан скорчился от смеха так, что сбил фишки. Дина заливалась звонче брата. Ян рассердился:
– Если вы будете смеяться надо мной, я больше не буду с вами играть.
– Ишь, напугал! – дергал ногами Дан. – Ты лучше книжки читай и фильмы смотри.
Ян вздохнул:
– Не разрешают мне.
– Ну и не переживай, все равно мир – это иллюзия, – успокаивала его Дина. – Почти как сон. Но легче всего это понять, когда ты знакомишься с производными этой иллюзии – человеческими творениями. Или со снами.
– Он и так разберется, он понятливый, – продолжал вздрагивать от смеха Дан. – Без образования, зато понятливый.
– Не виноват я, что не могу учиться! – крикнул ему Ян.
Этот противный, отвратительный Дан никогда его не поймет – ведь у него есть все: и дом, и родители, и сестра-близняшка.
– А кто виноват?
– А кто виноват? – вторила брату Дина.
– Ты не виноват, а кто виноват?
– А кто виноват, раз ты не виноват?
Он терпеть не мог, когда близнецы начинали друг за другом повторять, – они становились похожи на роботов, и это, как правило, означало конец сна. Это означало, что он вновь проснется в своей палате. Увидит белый потолок над собой, услышит, как за стеной кричит его сосед: «Неверные! Адово семя!» – повернется – решетка за окном, а с другой стороны – дверь, которая открывается лишь снаружи, но не изнутри.
Ян не рассказывал врачам про близнецов. Те снились ему, а врачи не слишком интересовались его снами. Их больше тревожило то, что он видел наяву. А видел он Бронзовый дворец.
– Иллюзия. Сон. А чей же это сон? – спросил он близнецов, когда смог переварить обиду.
– Чей угодно, но только не твой, – тут же ответил Дан.
– Не твой, – повторила за ним Дина.
– Сон, – уточнил Дан.
– Сон, – эхом отозвалась Дина.
– Чужой сон.
– Чужой сон.
И он проснулся.
Время шло, Ян взрослел, а в комнате, которую он видел во сне, ничего не менялось: для близнецов он всегда был ребенком, они для него – тоже. Однажды он попробовал разузнать, где они находятся, где ему искать этих брата и сестру, и услышал насмешливый ответ:
– Мы в твоей голове, дурачок.
Близнецы не являлись ему по заказу. Иногда
