бурлаков из пленных дикарей, появились, по реке Тихвинке двинулись дальше. Самому баржу тянуть не надо, это хорошо, и путешествие продолжилось. Нас везли и немного охраняли. Окрестные пейзажи неспешно проплывали перед глазами, и так, мимо форпоста номер 26, стоящего в районе Тихвина, баржи вышли к Рыбинскому водохранилищу. Новая остановка, опять ожидание транспорта, и пересадка на гребные суда. Переход к Рыбинску, Волга и, без захода в Калязин, ныне форпост номер 25, прибытие на конечную станцию, город Дмитров.
Дальше этого города нас не пустили, и уже всерьез взяли в оборот. Разоружать мой отряд не стали, все же мы не враги. За достаточно плотно заселенным городом нам отвели место под полевой лагерь. Рядом расположилась рота кадровых бойцов, по повадкам спецназ или что-то подобное, а после этого появились самые обычные офицеры местных спецслужб в ранге не выше капитана, которые и начали трусить нас на информацию. Причем действовали эти контрразведчики и разведчики с умом. Их не устраивали рассказы и байки о тех местах, где мы побывали. Они работали профессионально и хотели получить не нечто обобщенное, а конкретные сведения: факты, цифры и подробное описание того или иного объекта. Напирали сильно, общение с ними зачастую напоминало работу наших дознавателей госбезопасности, но до крайностей никогда не доходило и разницу между опросом и допросом они понимали очень четко. Порой им это мешало, ведь народ у нас в отряде неразговорчивый и необщительный. И только офицерам я разрешил высказываться без обиняков, а рядовые бойцы и сержанты, корчили тупые морды лица и говорили, что ничего не знают. Местные офицеры злились, но видимо, имели четкие инструкции свыше, что можно делать, а чего нельзя и, правила приличия соблюдались все время нашего пребывания в лагере возле Дмитрова.
Прошла неделя, часть московских офицеров, а всего их было девять человек, вернулась в столицу. Позавчера им на смену появились другие. Все пошло по новому кругу, и распорядок дня был неизменен. Подъем, зарядка и завтрак, беседы с дознавателями и обед, снова беседы, ужин, свободное время и отбой. Вроде бы все тихо и спокойно, но такое положение дел мне и воинам не нравилось.
Когда мы продвигались к Москве, то считали, что получим аудиенцию у диктатора или на худой конец у кого-то, кто будет иметь ранг министра. А вместо этого мы сидим на одном месте и с утра до вечера занимаемся говорильней, которая не приносит нам ничего, ни материального прибытка, ни дополнительных сведений о Всероссийском диктате. Единственный источник информации это прослушивание местных радиопередач. Однако по радио идут только сводки с самыми общими местными раскладами о положении дел в государстве, да агитационные речи: "взвейтесь, развейтесь, враг не пройдет, наше дело правое и дикари будут разбиты". Пропаганда дело нужное, но она не несет никакой конкретной информации, а значит, для нас это всего лишь чужая идеология, которой лишний раз загружаться не стоит.
Сегодняшний день начинался, как и все предыдущие после нашего прибытия в эти края. Шли разговоры за жизнь с москвичами, которые хотели
