невымершие спецпосёлки «раскулаченных» были в 1937 году переведены на Архипелаг: либо переселены в лагеря, либо на месте оцеплены лагерной зоной. Так великий поток 1929 года влился в поток 1937, ещё миллионно увеличив его.
Состав захваченных в 1937–38 и отнесенных полумёртвыми на Архипелаг так пёстр, причудлив, что долго бы ломал голову кто захотел бы научно выделить закономерности. (Тем более современникам они не были понятны.)
А истинный посадочный закон тех лет был – заданность цифры, разнарядки, развёрстки. Каждый город, район, каждая воинская часть получали контрольную цифру и должны были выполнить её в срок. Всё остальное – от сноровки оперативников.
Бывший чекист Александр Калганов вспоминает, как в Ташкент пришла телеграмма: «Шлите двести». А они только что выгребли, и как будто «некого» брать. Ну, правда, подвезли из районов с полсотни. Идея! Взятых милицией бытовиков – переквалифицировать в 58-ю! Сказано – сделано. Но контрольной цифры всё равно нет. Доносит милиция: что делать? на одной из городских площадей цыгане нахально разбили табор. Идея! Окружили – и всех мужчин от семнадцати до шестидесяти за гребли как Пятьдесят Восьмую! И – выполнили план!
А бывало и так: чекистам Осетии (рассказывает начальник милиции Заболовский) дана была развёрстка расстрелять по республике 500 человек, они просили добавить, им разрешили ещё 250.
Эти телеграммы, слегка зашифрованные, передавались обычной связью. В Темрюке телеграфистка в святой простоте передала на коммутатор НКВД: чтобы завтра отправили в Краснодар 240 ящиков мыла. Наутро она узнала о больших арестах и отправке – и догадалась! и сказала подруге, какая была телеграмма. Тут же её и посадили.
(Совсем ли случайно зашифровали человека как ящик мыла? Или – зная мыловарение?..)
Конечно, какие-то частные закономерности осмыслить можно. Садятся:
– наши за границей истинные шпионы. (Это часто – искреннейшие коминтерновцы или чекисты, много – привлекательных женщин. Их вызывают на родину, на границе арестовывают, затем дают очную ставку с их бывшим начальником из Коминтерна, например Мировым-Короной. Тот подтверждает, что сам работал на какую-нибудь из разведок – и значит, его подчинённые – автоматически, и тем вреднее, чем честнее.);
– ка-вэ-же-динцы. (Все поголовно советские служащие КВЖД оказываются сплошь, включая жён, детей и бабушек, японскими шпионами. Но надо признать, что их брали уже и несколькими годами раньше.);
– корейцы с Дальнего Востока (ссылка в Казахстан), первый опыт взятия по крови;
– ленинградские эстонцы (все берутся по одной лишь фамилии как белоэстонские шпионы);
– все латышские стрелки и латыши-чекисты – да, латыши, акушеры Революции, составлявшие совсем недавно костяк и гордость ЧК! И даже те коммунисты буржуазной Латвии, которых выменяли в 1921, освободив их от ужасных латвийских сроков в два и в три года. (Закрываются в Ленинграде: латышское отделение Института
