отмечает, что рационализация сопряжена с удвоением мира и упорядочиванием, объяснением его на основе нахождения трансцендентных точек, позволяющих мир оценить34. Вместе с тем, данная трактовка рациональности сталкивается со значительными трудностями в интерпретации рациональности современного общества. «Текучая» современность с ее размытыми стандартами рациональности35, наступление эпохи постмодерна, существенной чертой которой стала «играизация» с ее «упорядочением неупорядоченности»36, утверждают детерминирующую роль случайного, сиюминутного, неупорядоченного, нестандартизированного − иррациональных факторов социальной жизни. В этих условиях исследователи вместо того, чтобы постулировать в качестве рациональности модель связи цели и средств как способ рационального измерения реальности, указывают на появление «гибридного типа рациональности»37, «пострациональности»38, на множественность форм рациональности и перехода рациональности в свою противоположность, на включение в поле рациональности иррациональных элементов, которые трактуются как новые формы рациональности39. В контексте таких флуктуаций рациональность утрачивает свою качественную определенность, в связи с чем ее объяснительная способность как теоретической модели существенно снижается. Более того, в рамках постмодернистского дискурса с его тотальным релятивизмом наблюдается тенденция к отмене рациональности как устойчивой характеристики социальной реальности. Такая тенденция выражается в по сути бесконечном умножении не связанных друг с другом смыслов рациональности. Это порождает бессмысленность употребления понятия рациональности в научном контексте ввиду крайней размытости его содержания.
Но утверждение связи цели и средств как способа рационального измерения реальности также не решает проблему существенного признака рациональности. В данной версии остаются невыясненными основания, исходя из которых в качестве рациональности рассматривается логическая связь цели и средств деятельности. Таким основанием приведенные авторы называют очевидность, которая в теории В. Парето выражена в интерпретации связи цели и средств групповым социальным субъектом, в теории М. Вебера − интеллектуальном понимании смысловых связей. Проблематичность данного основания состоит в том, что такая очевидность всегда имеет культурную обусловленность: содержание очевидности является неодинаковым в различных культурных контекстах, в рамках различных исторических периодов существования и развития обществ и имеет зависимость от господствующих мировоззренческих парадигм. Данное обстоятельство приводит к утверждению многих историко-культурных типов рациональности, что в конечном итоге размывает исходный критерий рациональности (рациональность оказывается неидентичной самой себе) и создает указанную во введении теоретико-методологическую проблему.
Зарубина Н. Н. Трансформации рациональности в глобализирующемся мире: влияние денег // Социологические исследования. – 2009. – № 4. – С. 47–48.
Бауман З. Текучая современность. – М., СПб.: Питер, 2008. − 240 с.
Кравченко С. А. Нелинейная социокультурная динамика: играизационный подход. – М.: МГИМО-Университет, 2006. – С. 119.
Там же.
Анохин В. Б., Трошичев А. Н. Пострациональность сетевого общества // Философские проблемы информационных технологий и киберпространства. – 2010. – № 1. – С. 3–8.
Зарубина Н. Н. Трансформации рациональности в глобализирующемся мире: влияние денег // Социологические исследования. – 2009. – № 4. – С. 45.
