его телу.
– Вы, наверное, сами уже успели почувствовать, что наши места не совсем похожи на все то, что мы можем встретить повсюду в милой доброй Франции?
– Еще как почувствовал, дорогой Буде.
– Помните, я совсем недавно рассказывал вам о несчастных братьях Байярах.
– Отлично помню. Они молились черной Деве на своем Вдохновенном холме.
– Абсолютно верно. А откуда, по-вашему, исходит представление о Богородице?
– Первой, известной в Европе, была черная кельтская Богородица.
– Вы правы. Когда в молодости святой Бернар молился перед черной Богородицей, то его, в отличие от братьев Байяров, никто не придавал анафеме. Святой молился кельтской богине в церкви Сен-Вуарля, и она выдавила из груди три капли молока, которые скатились на уста будущего основателя ордена тамплиеров. И заметьте, именно Бернара великий Данте помещает в „Божественной комедии“ в раю, в центре Розы. А при этом ересь присутствует в самом основании нашей католической церкви, во всей ее истории, и ересь эта родом из здешних мест.
– Я боюсь за вашу душу, дорогой Буде. Не слишком ли вы увлеклись подобными рассуждениями?
– Кого вы хотите обмануть, дорогой Соньер? Я же чувствую, что эти мысли посещали и вас. Уж больно хорошо мы научились понимать друг друга во время наших речных месс. Сколько мы пропустили при этом служб в церкви, а?
– Да, но вы сами знаете, дорогой Буде, что крестьяне – плохие прихожане. Не служить же, в самом деле, в пустом храме, когда на улице такая благодать?
– Не думаю, что подобные речи пришлись бы по душе епископу.
Тема, затронутая Буде, явно была не из приятных. Каждый из приятелей знал, что, предпочитая рыбалку службе, он нарушает принятые правила, но говорить об этом не очень-то хотелось. После неловкой паузы Буде продолжил:
– Впрочем, я не вижу здесь ничего плохого, дорогой Соньер. Вам никогда не приходило в голову, что это и не рыбалки вовсе, а обряд, который мы совершаем помимо своей воли? Помните легенду о „короле-рыболове“?
– Это что-то связанное с поисками Святого Грааля, да?
– Я так и знал, что вы осведомлены в подобных вопросах и читали „Парсифаля“ Вольфрама фон Эйшенбаха. Может быть, не будем разыгрывать друг перед другом святую инквизицию, а перейдем сразу к делу? – заключил маленький аббат и озорно подмигнул своему собеседнику.
– Что вы имеете в виду, дорогой Буде?
– То же, что и вы, дорогой Соньер. Мы с вами прекрасно осведомлены о том, что это место было резиденцией катаров и тамплиеров.
– Да, вы мне уже поведали об этом на реке.
– Мы посвященные, Соньер, мы сорвали покрывало Изиды. Лучше быть зубом, чем травинкой. Вот мой девиз.
Эти слова в устах маленького кюре прозвучали диссонансом всей его внешности, и Соньер не мог удержаться от улыбки. Буде заметил
