бережно трогая и покрывая поцелуями лицо, руки и шею, шептала она не переставая.
– «Все мам, хватит! Лешку надо до подвала дотащить. Вдруг опять начнется».
– «Ох Боже, как же мы его дотащим? Пойдем, я тебя доведу, а потом за ним с тележкой приду».
– «Не мам, я посижу, ты иди за тележкой, вместе поедем. Беги быстрее!»
Остановив взгляд, Аня непрерывно смотрела, как беленький платочек матери быстро удалялся в серой пыли. Вдруг она услышала приближающийся детский плач. Всмотревшись в густой сумрак, наконец, глаза девушки различили мальчика, идущего по дороге с той стороны села. Он шел быстрыми шажками, пытаясь обходить оставленные взрывами ямы. – «Это ж Димка, Димка Маклаков! Дим, иди ко мне! Не бойся, иди сюда. Это я, Аня, к маме твоей приходила, помнишь?» Чуть прихрамывая, девушка поспешила на встречу. Димка сначала остановился, присматриваясь, а затем, наверное, узнав, бросился бегом навстречу. Маленькое тельце беспомощно тряслось в объятиях Анны. Сжатые кулачки судорожно растирали грязные дорожки слез на пухлых щеках, а всхлипывающий голос, заикаясь повторял: «Ма-ма-ма, мама, я ма-ма-му зову, а она не и-идет».
– «Тише маленький, тише, ты что разрыдался. Не плачь, мужики не плачут. Щас мы быстро мамку твою найдем и сюда приведем. Не плач, Димуль, не плачь! Я тебе говорю, найдем, щас тока парня вот до села дотащем». Аня говорила успокаивающе, монотонным голосом. Послюнявив рукав, она вытерла лоб, щеки и нос мальчугана. Услышав про Лешку, мальчик тут же заинтересованно спросил: «А шо он лежит? Его камнем ударило?».
– «Не знаю, может и ударило, вишь кровь с уха».
– «Ань, ты полечи его, кровь надо забинтовать. Я когда ногу разбил, мне мама бинтовала».
– «Угу, забинтуем Димуль, щас теть Сима с тележкой приедет. Мы вас на тележке к дому и повезем. Там у нас и бинты, и зеленка, Йод даже есть!»
– «Не, он раненный, я пешком пойду. А вон Сима с тележкой».
Обомлевшая Серафима Петровна, увидев Димку, еще раз обреченно взмахнула руками и тихо запричитала: «Ох, Димушка, дите малое, да за что ж нам такое наказание! Чем провинились, чем! Никого не щадят, ни малого, ни старого! Все село разбомбили! Все! Глянь сколько домов разбитых, как специально метились!». В начинающей оседать пыли, Анна заметила, что от ряда домов, лежащих напротив их ряда, не осталось ни одного целого.
– «Тут же не было никого, не было! Знали ведь суки, точно знали! Ладно, доню, давай грузить, а то вдруг опять начнется!». Приподняв Лешку за голову и за руки, женщины с трудом переложили его на маленькую тележку. Без опоры, голова мужчины беспомощно запрокинулась назад.
– «Мам, давай приподнимем, чтоб ноги не цеплялись, а голову я держать буду». С огромным усилием, сдвинув тележку с места, они тронулись в путь. Где – то вдали снова загремыхало. Димка тут же принялся жалобно всхлипывать.
– «Димуль,
