что придумал. если повезет, и Украине поможем».
Девочки 2178
Леолет, в котором летели подруги, спокойно рассекал ночную мглу. Назир – супруг Йолы, сумел добыть секретный адрес научного института, чью работу последнее время курировала Кэрол. Больше пока не удалось узнать ничего. Девушки решили направиться именно туда. Иоланда сидела перед двумя мерцающими экранами. Один, прямо перед глазами выдавал поступающие файлы, другой в виде светящейся горизонтальной доски воссоздавал структуру изучаемого ею пространства. Лиза и Мерлин пытались было помочь, но получили четкие указания не мешать. Они тихонько переговаривались на разложенных сиденьях.
– «Как Нелл, я видела твои и ее галограмы, за каких – то три месяца, она так вытянулась, так повзрослела» – Лиз говорила, повернувшись лицом к Мер, но глаза ее были прикрыты.
– «Она моя жизнь, мой воздух. Знаешь, без дочери я, наверное, не смогла бы выжить после пропажи Майкла».
– «Никаких известей не поступало?»
– «Да нет, как всегда – полная пустота и неведение. Только дочь и работа спасают. Работа тоже моя жизнь, вторая жизнь. Она стала страстью, моим любовником, что впрочем, совсем не плохо. На рабочем месте я забываю обо всем, словно в транс вхожу. Мне нравится помогать людям, видеть счастье в глазах выживших и огромную благодарность в глазах родственников. Но больше всего мне нравится чувствовать грань, как будто я на носочках на краю бездны стою. Грань между жизнью и смертью, как пропасть без моста, дух захватывает от страха. А когда ты возвращаешь человека назад, у тебя за спиной невидимые крылья вырастают. Ты летишь над этой пропастью, летишь, грань не переходишь, но и вниз не падаешь. Хватит обо мне, ты про себя расскажи, что новенького?».
– «Да все хорошо, все как обычно. Устала я Мер, так устала. Как белка в колесе – бегу, бегу по кругу. Дом, работа, родители, муж… Такое ощущение, что изображение заклинило и оно повторяет один и тот же сюжет».
– «Лиз, может тебе попробовать еще раз? Ты понимаешь о чем я».
– «Я очень хочу детей Мер, так сильно, что это желание превращается в манию. Я могу часами мечтать о них! Девочка и мальчик, такие красивые, такие любимые, такие родные, я даже запах их чувствую – нежный, молочный. Но я боюсь, боюсь, очень боюсь! Никто меня трусихой никогда не называл, но здесь другое. Внутренний страх, глубинный – как твоя пропасть. Организм предупреждает – остановись, если опять случится плохое, ты не выдержишь, сломаешься. Вот так и живу, как ты на краю».
– «Да, у каждого из нас своя пропасть. Я помогу тебе, Лиз! Не отчаивайся, ошибки не будет, обещаю. В крайнем случае, запру в клинике на девять месяцев, но выйдешь ты оттуда со своею мечтою на руках. Обещаю тебе, слышишь!».
Лиза взяла руку Мерлин и прижала к своей щеке. Они улыбнулись друг другу легкой одинаковой улыбкой, одновременно закрыв глаза, как в детстве. Пришла
