двадцать, вскоре заглотил наживку вместе с крючком и леской. Спустя два дня директор фирмы опознал мошенника в человеке, пришедшем в контору Сазана с горячим желанием меняться товарами. Тот тоже что-то сообразил и кинулся наутек. Поймали его аж в Хабаровске; там же, в Хабаровске, арендовали у знакомых подвальчик и держали парня в подвальчике до тех пор, пока тот не выплюнул все бабки, которые заглотил, и столько же, украденного у других, сверху – бандитам за труды.
Сазан выбранил подопечную фирму за то, что она обращалась в ментовку, вернул ей причитающуюся долю бабок и вылетел в Москву.
Воротившись, Нестеренко набрал домашний номер Ивкина. Трубка ответила ломким мальчишеским голосом.
– Привет, Миш, ты? – спросил Сазан. – Это Нестеренко, если помнишь такого. Как здоровье?
– Ничего, – сказал Миша, – рука в люльке, а все остальное нормально. Помните, вы сказали, что у меня ребра сломаны? А оно не сломанное, только треснутое. Жалко, что сейчас лето.
– Что? – не понял Сазан.
– Вот было бы здорово, если бы я навернулся в сентябре, – объяснил Миша, – в школу не надо было ходить. А так каникулы пропадают.
– Да, – согласился после некоторой паузы Нестеренко, – это было бы лучше, если бы в школу ходить было не надо. Позови отца.
– Его нету.
– А. Ну ладно. Как прошло собрание?"
– Оно не состоялось.
– Как не состоялось? – изумился Валерий.
– Доверенность, с которой пришла СТК, была недействительной, – сообщил Миша. – Правда, Валерий Игоревич, я в этих делах не разбираюсь. Я только знаю, что собрание отменено и отец по-прежнему директор.
– Ну бывай, – сказал Сазан.
– Валерий Игоревич!
– Что?
Трубка помолчала.
– Нет, это я так… – проговорил мальчик, – можно я вам потом перезвоню, Валерий Игоревич?
– Перезванивай.
Не вешая трубку, Валерий тут же набрал другой номер, поговорил минут пятнадцать и вышел из дома.
Спустя час его машина остановилась у небольшого уютного особнячка в центре Москвы. У двери особнячка золотом по черному теснилась витиеватая надпись: «Межинвестбанк». С председателем правления банка, Александром Шакуровым, Валерия связывала школьная дружба, в ходе перестройки плавно перешедшая в иные, несколько менее приятные для Шакурова отношения.
Председатель правления – веселый и стремительно полнеющий от оседлой жизни молодой человек – поднялся навстречу дорогому гостю. Коньяк был отвергнут, а чай, принесенный кокетливой секретаршей, распит с великим удовольствием.
Шакуров минут двадцать толковал с гостем, дивясь про себя, что тому надо каждую встречу на протяжении вот уже пяти лет – объяснять словосочетание «ставка рефинансирования». Потом Сазан спросил:
– Ты выяснил, что я тебя просил – насчет собрания?
– Да. Оно просто
