Мой свиток… мой мозг летал по улице! Как раз напротив Бастилии находился дом Бомарше, точнее, его дворец, куда меня столько раз привозили… Старик вдруг остановился и спросил:
– Кстати, как вы относитесь к Бомарше?
– Я не был знаком с этим великим человеком.
– Великим человеком? Он был для вас великим человеком? Великим? – повторял маркиз с дребезжащим смехом. – Тогда моя история вас заинтересует… Я уже говорил: толпа, захватившая Бастилию, выбрасывала бумаги из секретного королевского архива, который там находился. Прямо на площади валялись древние пергаменты, указы французских королей с девятого века, великолепные старые Библии… И счастливая толпа плясала, топча их, оставляя на драгоценных бумагах следы нищих башмаков. Уже после революции я узнал, что Бомарше тоже поспешил на площадь. Он собирал эти бумаги. И я тотчас предположил: он подобрал и мой роман! Я бросился к нему… Наша встреча происходила тотчас после моего освобождения. Как только я спросил его, и, прежде чем он открыл рот для ответа, я понял: он взял!
Маркиз остановился задыхаясь.
– И что же? – спросил Шатобриан.
– Ничего. Бомарше все отрицал. Я умолял – он не отдал. Еще бы! Завладеть романом гения и отдать?.. Потом он бежал за границу. А я… я стал большим человеком, был назначен комиссаром Больничной ассамблеи, как «пострадавший при проклятом королевском режиме». Кстати, в те дни я мог легко отомстить родителям жены. Но я добр – трижды вычеркивал их из списка аристократов, отправляемых на гильотину. Об этом, конечно же, донесли. Мне пришел бы конец – ан нет, падение Робеспьера спасло меня от гибели… благодаря чему я и могу преспокойно обгладывать у вас цыплячьи косточки. Эту благородную помощь писателя писателю, проделавшему длинный путь пешком… Тогда, в дни революции, я даже сумел издать кое-что из того, что написал. Некоторые великие творения…
– Вы это уже говорили.
– Старческое… Впрочем, после революции Бонапарт сжег их. Все тираны заботятся о благопристойности, точнее, о границах загона, где должно содержаться стадо трусливых двуногих. Сочинения смельчака были ему противны. И вот тогда он отправил меня… Да, я не назвал вам свое последнее, нынешнее жилище. Я ведь живу в замке, как во времена моего детства. Правда, сей замок занимает теперь сумасшедший дом. – Маркиз усмехнулся и добавил: – Простите за банальность, но вы не хуже меня знаете, что во все так называемые «великие эпохи» (а они на деле всегда самые страшные) сумасшедшие – единственно нормальные люди. Так что нас объединяет не только родство, то бишь мой родич аббат, когда-то трахнувший вашу бабушку, не только наше ремесло… но и Бонапарт. Ведь и вас деспот тоже преследовал. Кстати, нас объединяет и слава… я, знаете ли, написал множество пьес, которые долго не мог поставить. Пока не попал в сумасшедший дом и там вместе с сумасшедшими – поставил. И, надо сказать, получил полное признание. И теперь, как и вы, упиваюсь своей славой…
Какое родство биографий! Даже в темах у нас много общего. Вы пишете о прелестях женщины, я
