style="font-size:15px;"> Калюс изумился, но ничего не сказал. Ему не хотелось перебивать Норена, потому что он очень редко был так разговорчив. И тут изобретатель понял почему (а точнее вспомнил). Чай «Четыре Травы» действует на человека, как алкоголь, развязывая язык и расслабляя, но не опьяняя при этом его мозг.
–Обнаружив на дороге следы боя – кровь там, и тому подобное – я пошел по следам и обнаружил у реки брошенную стоянку и изувеченный труп этого бедолаги мужика. У него были отрезаны обе руки, а на лбу вырезан крест с насечкой, знаком их банды. Погрузив мертвеца на круп Велеса, я отвез его к его семье и сразу же уехал, хоть они и пытались предложить мне сумму в разы больше обещанной, чтобы я нашел убийцу и линчевал…
–Ты чего?– ковыряя горящую толстую ветку сучком, спросил Калюс.
–Сиди тихо и не двигайся,– шепнул Норен, а затем потихоньку убрал руку себе за пояс и почувствовал, как пальцы коснулись рукояти.
Медленно и плавно вытащив небольшой метательный нож, наемник аккуратно поднял его, занес над ухом, и резким движением метнул. Оружие просвистело в дюйме от уха Калюса, и шокированный изобретатель резко отпрянул в сторону и упал на бок. Послышался глухой звук, чей-то визг и шуршание. Быстро вскочив на ноги, Норен выхватил стилет и гепардом ринулся в сторону жалостливого звука.
Обернувшись, Калюс увидел, что наемник склонился над чьей-то тушей.
–А вот и наш ужин на сегодня,– провозгласил Норен, отходя чуть в сторону и демонстрируя небольшую самку оленя.– Хоть голодными не будем.
–Ух ты, здоровая какая!– обрадовано вскрикнул Калюс и, вскочив на ноги, подбежал к другу, который как раз в этот момент вытащил метательный нож из шеи животного.– Мы будем в Слиянии завтра под вечер, так что можно будет продать оставшееся мясо и шкуру.
Когда Калюс ушел, Норен перевернул олениху с правого бока на левый, но, посмотрев на животное, почувствовал жалость. Ему всегда было тяжело убивать зверей, иногда даже тяжелее, чем людей. В особенности травоядных, ведь они абсолютно не виновны и никого не убивают. Но тут в желудке вновь заурчало, и Норен мотнул головой, вытряхивая из нее ненужные мысли. Подняв переднюю ногу оленихи, он с небольшого размаха рывком вонзил окровавленный нож в ее тело.
Утро выдалось довольно-таки приятным. Быстро позавтракав холодным мясом, оставшимся после вчерашней сытной трапезы, путешественники собрались в дорогу. Поправив шкуру, Норен похлопал Велеса, который за время стоянки успел на пару с Шестеренком ощипать всю траву вокруг дерева, к которому они были привязаны. Скормив ему еще несколько сочных красных яблок и три морковки, Норен оседлал коня.
Полдня они скакали почти без остановки, и все это время наемник почти беспрерывно слушал болтовню Калюса. Остановившись в одной небольшой деревеньке, которая не имела даже определенного названия (кто-то называл ее «Сучья», кто «Волчья Лапа»), они – на этот раз без происшествий – отобедали в таверне, закупили
