мы нашли уже два варианта вполне успешного развития событий. Я бы, к слову, предложила использовать оба.
– И договариваться с орками после всего что было?! После тысяч лет вражды? Войн? Смертей?! – взревел огромный, теряющийся в сумраке пещеры дракон.
Взревел так, что с потолка рухнуло несколько камней, но Тэхарс тут же прикрыл меня крылом, так что я, вполне ожидаемо, не пострадала, пострадал он и, смахнув камни, теперь сидел и шипел от боли. Забавно, начинаю привыкать к своей неприкосновенности, еще немного – и уверюсь в неуязвимости.
Едва дракон успокоился, наставительно посоветовала:
– Не оглядывайся на прошлое, Тэхарс, думай о будущем. О будущем твоего народа. Поверь, если бы речь шла о будущем моего народа, я бы пошла на все.
Дракон хотел было ответить, но тут от порога раздалось насмешливое:
– К примеру, согласилась выйти замуж, да, нежная моя?
– Именно, – подтвердила я, глядя на дракона. – Но искренне радует, что Тэхарсу подобное не грозит.
– Естественно, нет, – произнес кесарь с издевкой и добавил: – Он же не ты.
Я обернулась ко входу, встретилась со взглядом ледяных сверкающих глаз и улыбнулась. Улыбка сошла на нет, едва я увидела, что император Эрадараса использовал в качестве средства для передвижения не портал, нет, это был огромный сверкающий золотой дракон, целиком и полностью состоящий из золотых искорок.
– Зарры?! – скорее утвердительно, чем спрашивая, произнесла я.
Кесарь отвечать не стал, разумно рассудив, что риторические вопросы ответа не требуют. Но, едва он вошел в пещеру, я поняла, что суть молчания заключалась в ином – Араэден безмерно, жутко, смертельно устал. Устал настолько, что едва мог передвигаться, но при этом все равно шел. Уверенной гордой поступью истинного повелителя всех доступных ему земель. И недоступных тоже…
Проследив за тем, как, раздеваясь на ходу, кесарь прошел в глубь пещеры, где в созданной природой чаше начал ожесточенно омывать лицо, шею, широкие, увитые мускулами, словно канатами, напряженные плечи, я поняла, что его непобедимое бессмертие явно столкнулся с неразрешимой задачей.
– Я был бы искренне рад хотя бы минуте, свободной от твоих комментариев, – раздраженно и не оборачиваясь, произнес кесарь.
– Я была бы искренне рада отсутствию у вас способности слышать все мои комментарии, – не менее раздраженно ответила императору.
Похоже, день не задался с утра.
Но это никоим образом не отразилось на моей готовности продолжить дискуссию. И, пораскинув мозгами на тему, с чем же таким непобедимым мог столкнуться наш непобедимый, я вспомнила о реке, широкой, магически непреодолимой полосой разделяющей этот мир на две половинки. И пожалуй, не знай я кесаря так, как во всем этом мире его знаю только я, решила бы, что созданный из смертоносных частиц дракон является не чем иным, как попыткой впечатлить противников
