рвануть к табуну, проверить, но чтобы уйти в лес, надо было пройти через меня, что было достаточно сложно. Ещё когда тот боярин из Твери обернулся, осматривая меня, я по одному взгляду понял, что таких врагов за спиной оставлять нельзя, слишком много злобы в глазах, такие ради мести идут на всё, и будут долгими годами искать, пока не найдут. Пример подвешенного боярина перед лицом. Мне надо такие проблемы? Вот и я думаю, что нет. Поэтому ещё до того, как татары побежали ко мне, размахивая саблями, я выдернул из ножен оба ножа, и охотничий и обеденный, и, несмотря на то что дальность броска была запредельной даже для меня, почти тридцать метров, бросил их с обеих рук. Тяжёлый охотничий нож вошёл куда надо, точно в основание черепа старшего из тверских бояр, труп, гарантия, а вот обеденный нож вошёл под челюсть второму, и тот, захлёбываясь кровью, упал. Этот долго кровью истекать будет, если ему не помогут отойти в мир иной. Но может, и выживет, в принципе рана не смертельная была. Старшой, падая с моим кинжалом в затылке, свой кинжал выронил, и там трава начала тлеть от клинка малинового цвета, но мне было уже не до этого.
Я же после броска ножей, – это искусство тоже мне давалось как в прошлом теле, так и в этом, тут лишь рефлексы восстановил, а куда нужно попадать я и так умею – выхватил обе сабли и вступил в бой, сразу срубив двух первых подскочивших татар. После чего на бегу спиной вперёд, тоже сложное искусство, отбивался от наседающих ордынцев, свалил ещё троих, после чего вломился в кустарник, и дальше лес мне стал помогать. Иногда деревья я использовал как укрытие, и крутился отчаянно, отбивая удары, сам жаля смертельно. Если бы я остался на поляне, меня, скорее всего, смяли бы массой, а тут шансы были велики. Уже через несколько секунд я дрался в полном окружении, стараясь не споткнуться о трупы, иначе верная смерть, крутясь с такой скоростью, какой сам от себя не ожидал, но успевал отбивать все удары, направленные на меня, и наносил уколы сам, причём выборочно в уязвимые места, чтобы одним уколом или разрезом нанести максимальное повреждение, то есть ударил и забыл. Пару раз по спине всё же прилетало, однако там у меня был круглый щит, взял с убитых татар у табуна, не зря, как видно, подстраховался. С этими двумя ударами всё же поясню. Не всегда мне удавалось парировать удары, были такие моменты, поэтому я старался подставить под них защиту, а это спина, где и был щит. Хорошие удары, меня даже отбрасывало вперёд. Можно сказать, на сабли других. Я только разохотился и окончательно слился с боем. Мы уже вернулись на поляну и продолжили бой здесь, правда два десятка татар остались лежать порубленные в лесу, но ещё примерно столько же сейчас стояло против меня на поляне. Именно тут вдруг со звоном обломилось у рукояти лезвие левой сабли, той, что плохонькая, однако я не растерялся, швырнув в лицо ближайшего ордынца рукоятку, выхватил кинжал и продолжил бой. Конечно, слабая замена полноценной сабле, все же клинок всего сантиметров тридцать длиной, но зато острый, и лезвие из дамаска, так что чёрта с два перерубишь.
То, что татары закончились, для меня стало
