но по тому, как держал его Перси, я понял, что он смог бы успешно обороняться этим мечом на полях Вальгаллы.
Джек обратился острием ко мне, его руны вспыхнули темно-красным.
– Вот видишь, Магнус! А ты говорил, что выдавать меч за авторучку глупо!
– Никогда я такого не говорил! – попытался возразить я. – Это твои слова!
Перси вскинул бровь:
– О чем это вы?
– Ни о чем, – поспешно сказал я. – Так это и есть знаменитый Анаклузмос? Аннабет рассказывала мне о нем.
– О ней, – поправил Джек.
Аннабет нахмурилась:
– Меч Перси – девушка?
– А то! – рассмеялся Джек.
Перси внимательно оглядел Анаклузмос, хотя я-то знал по собственному опыту, что это бесполезно – определить по виду меча, какого он пола, невозможно.
– Не знаю… – протянул он. – Ты уверен?..
– Перси, – вмешался Алекс. – Уважай гендерную идентичность.
– Ну ладно, – согласился он. – Просто как бы странно, что я не знал.
– С другой стороны, ты только в прошлом году выяснил, что эта ручка пишет, – напомнила Аннабет.
– Это удар ниже пояса, Полубогиня Мудрости.
– Не важно! – встрял Джек. – А важно, что Анаклузмос здесь, она прекрасна и она встретила меня! Может, вы, ну… оставите нас наедине, чтобы мы могли поговорить о своем, о мечном?
Алекс ухмыльнулся:
– А что, отличная идея! Как насчет дать мечам узнать друг друга поближе, а самим пообедать? Магнус, ты уже оклемался, не подавишься фалафелем?
Глава II
Фалафель в пите и Рагнарок на десерт
Поесть мы расположились на спардеке. (Видите, как я уже освоился с морскими словечками!)
После непростого утра, когда я потерпел столько неудач, я чувствовал, что в полной мере заслужил свой хорошо прожаренный колобок из нута в пите с ледяными ломтиками огурца и от души наперченным кебабом из баранины. Еду для обеда на свежем воздухе собирала Аннабет. Она отлично знала мои вкусы.
Одежда моя быстро высохла на солнце. Теплый бриз приятно овевал лицо. Гавань бороздили катера и моторки, небо – самолеты, направлявшиеся из аэропорта Логана в Нью-Йорк, Калифорнию и Европу. Казалось, весь Бостон напружинился, как школа без одной минуты три, когда вот-вот должен раздаться звонок с уроков, – все только и ждали возможности вырваться из центра куда-нибудь за город, раз уж выдался такой чудный денек.
Что до меня, то я мечтал об одном: сидеть на месте ровно.
Джек и Анаклузмос стояли в бухте каната, опираясь рукоятями на леер артиллерийской палубы. Анаклузмос вела себя, как и положено нормальному неодушевленному предмету, зато Джек потихоньку придвигался к ней поближе, заговаривая ей зубы. Его клинок сверкал такой же темной бронзой, как и ее. К счастью, Джеку было не привыкать к молчаливым собеседникам. Он шутил. Он сыпал комплиментами. Он, как одержимый, то и дело вставлял в свои байки громкие имена: «Как-то
