чтобы у тебя с Владой было всё красиво и прочно?»
«Хотел, – подтвердил Александр. – Но что-то мешало. Сам не знаю, что? В ней ли, во мне ли сидел неутомимый вредный червячок, подрезавший росточек нашего общего будущего. С каким чувством сейчас живёт Влада? Мы о чём-то говорили с ней, сидя тогда, последний раз, в ресторане, но ведь о главном – ни слова. Не получалось у нас прямодушно вести себя друг с другом. Как она теперь оценивает всё наше?»
От того, что Александр наконец-то обрёл душевный покой с Анастасией, ему казалось, что это не совсем справедливо.
«В глазах Влады я жестокий человек? Для чего-то же она захотела встретиться, когда была в нашем городе?»
Рассуждая так, он начинал путаться. Чувствовал, что такое часто случается, когда хочет быть искренним до конца. Разбираясь в себе, попадал словно в паутину…
Александр начинал думать, что неспособен когда-либо изменить Насте. Предаст, если это случится, не только Настю, но и себя. А иногда ему начинало вериться, что Анастасия объединила всех его женщин в себе. И её глазами они смотрят теперь на него. И она от этого стала ещё нужнее. Он часто ловил себя на этой мысли. И находил странным, что Настя не заслоняет собой ни кого из них. И не старается этого делать.
«Бывает ли такое у других?.. И что будет у нас дальше?»
…Глядя на Настю, изумлялся порой. И доходил иногда до рассуждений, которые называл «младенческими»:
«Природа хитроумна. Существует великое многообразие человеческих лиц, характеров, судеб. И это сознательно кем-то создано! Как залог того, что две похожие человеческие половинки найдут себя, – и не раз найдут, и потянутся друг к другу. Многократно. Ибо в судьбах и характерах столько своеобразия, удивительно порой совпадающего с ожиданиями другого… Половинки обязательно найдут друг друга, чтобы дать продолжение рода. И будут этого добиваться. Словно именно на них, на эти конкретные половинки, и возложена как бы персональная ответственность за сохранение человеческой жизни на Земле. Об этом подавляющее большинство и не думают вовсе… Варианты половинок неисчерпаемы?.. – От таких мыслей становилось неуютно. – Неужели есть ещё кто-то? Другая такая же Настенька? И, может быть, не одна. Которая когда-то может завладеть мной?! Как же тогда однолюбы? Они, потеряв свои половинки, уже больше и не ищут другую свою «законную». А она, получается, где-то есть? Приготовлена? Выходит, некий сбой… Теряя одно и обретая другое – это предательство? Или самое то, разумное, оправданное, что не даёт человечеству резко оскудеть?.. Я либо крепко поглупел, либо не о том думаю. Жена на шесть лет моложе… Положено соответствовать. С непричёсанными мыслями надо что-то делать…»
…Пройдёт совсем немного времени, и Ковальскому станет не до подобных мыслей. Жить и постоянно размышлять о жизни – это всё-таки разные вещи. Настенька сначала одна, а потом и вдвоём с родившейся дочкой Соней, уже, кажется, не оставят времени на это…
XXIII
Вскоре Ковальский возглавил большой
