комментарием и исполнением элементов чудес и легенд.
Фантастически чарующая красота!
К сожалению, я только рядовой пенсионер и не могу ничего подарить взамен впечатляющей картины Вашей выставки, кроме благодарности и признательности за Божий дар видеть и передавать увиденное людям. Низко кланяюсь! Храни Вас Господь!
Р.S. У моей дочери Лены, кстати, есть одна из работ Журавлёва. Икона Мадонны в крестьянском головном уборе. Он это икону написал, держа кисть зубами. Не знаю её точного названия. Живём мы с ней в Самаре недалеко от места Вашей выставки».
Подписи под текстом не было.
Таинственная «Утёвская мадонна» где-то рядом с нами, в Самаре! Но сокрыта от людей!..
Это показалось мне таким несправедливым делом!
Но настроение не упало. Верилось: если картина у добрых людей, они и поступят по-доброму. И в конце концов она будет радовать нас. Её место – в музее.
Жизнь продолжается. И будут новые обретения!
Какие?
«Жизнь покажет, – успокаивал я себя, – тем она и прекрасна, что несёт в себе неожиданные встречи».
Возвращаясь с площади, я всё думал о Журавлёве и Пылявском, размягчённый и этой встречей, и своим выздоровлением. Невольно вновь удивлялся простой истине: как прекрасен человек, привносящий в этот мир своими делами красоту и добро!
Такой человек никогда не исчезнет в небытие.
Красота и добро бессмертны.
Бескорыстные помощники
Стоит, как и прежде, в Утёвке на улице Самарской под номером восемнадцать дом, в котором жил до конца своих дней художник Григорий Журавлёв.
В последние годы дом внешне изменился. Новые хозяева обложили его снаружи по периметру красным кирпичом, почти что в тон церковным стенам.
Давно уж нет моего деда Ивана. Не стало старика Корнева. Они видели Григория Журавлёва, были его современниками. Нет в живых и Марии Емельяновны Пестимениной.
Увы, теперь просто физически не может быть тех, кто видел живого Журавлёва. Прошло девяносто лет после его смерти. И на нас лежит особая ответственность. То, что знаем, надо сохранить. Не исказить, не переиначить.
Фигура художника настолько самобытна и самостоятельна, что не нужны никакие идеологические и иные костыли. Ни к чему наведение глянца, выдумывание и написание душещипательных сцен из его жизни.
Журавлёв достоин огромного уважения. Но беллетристам не терпится. Множатся вариации описаний жизни художника, в которых допускаются, по незнанию, в спешке, досадные искажения и вымысел.
Тогда как сами документы, факты порой бывают вещью фантастической.
Я так и не побывал повторно в Троице-Сергиевой Лавре и не сделал фотокопию иконы Журавлёва «Лев – папа римский». Но у художника теперь и кроме меня помощников немало.
Работники библиотеки села Зуевка в 2004 году были там и привезли копию этой иконы. Теперь она – в Троицком
