городскую легенду и показал вещественное доказательство. На стене палаццо Веккьо прямо за скульптурой «Геркулес и Какус» в древнем камне вырезано лицо мужчины. Все флорентийцы верят, что это работа самого Микеланджело, который во время разговора с неприятным типом (из тех, что пристают к вам на улице с идиотскими вопросами про помидоры), заведя руки за спину, от раздражения ножичком выцарапал в стене лицо собеседника. С тех пор там и осталось это самое, наверное, удивительное граффити в мире. Его так и называют – «Importuno» (назойливый приставала). Неудивительно, что я сразу почувствовала симпатию к этой картинке.
После этого мы с Ломбарди сели в ближайший трактир, и я спросила его, чего бы мне съесть такого, чтобы стать настоящей флорентийкой.
– Конечно же, триппы!
Вообще-то я никогда не пробовала требухи (а триппа как раз и есть блюдо из коровьих желудков с овощами в тосканском вине), поэтому с сомнением переспросила, стоит ли начинать.
– Даже не сомневайся, это блюдо богов, – расплылся в улыбке Ломбарди.
Боже, какая невероятная гадость! На это даже смотреть невозможно!
Я перевела взгляд на сияющего Ломбарди.
– Ну как? Правда, вкуснятина?
Будь ты тысячу раз проклято, хорошее воспитание! Никогда я не поставлю человека, который целый день так со мной нянчился, в неудобное положение.
Я немедленно засияла ему в ответ, уверила его, что это самое вкусное блюдо, которое я когда-либо ела. Полная кастрюлька триппы! Святые угодники, отцы-благодетели, это моя вам жертва за те самые прекрасные дни изучения итальянского языка на улицах Флоренции!
Флоренция
Каждый вечер во Флоренции мы ходим за пиццей. Лично я еще хожу за артишоками, салатом с моцареллой и поговорить по-итальянски. Место замечательное. Огромная открытая дровяная печь в виде головы Вулкана, а вокруг снуют пиццайоло, которые мастерски вращают тесто, жонглируют помидорами и сажают пиццу в печь. Регулируют высоту пламени, определяют температуру рукой, дают всем полюбоваться на настоящее кулинарное шоу.
Так вот каждый раз, когда мы входим, хозяин, синьор Роберто, счастливо раскидывает руки и громогласно приветствует нас:
– Петруччо! Буона сера! Иль таволо мильоре пер иль мио амико амато! Коме семпре? Пицца «Маргарита»? (Петруччо, добрый вечер! Лучший столик моему любимому другу! Тебе как всегда? Пиццу «Маргарита»?)
Это все хорошо, это самое обычное настоящее итальянское радушие и гостеприимство. Интересно в этом то, что Петруччо – это мой сын, и ему три года. Маленькая козявка в панамке на фоне добродушного осанистого великана Роберто. Но выглядит все так, будто встретились два лучших приятеля.
Они здороваются за руку, хозяин подводит Петруччо к столику, отодвигает стул, помогает усесться, дает меню, наливает воды. Потом наклоняется к нему и тихо спрашивает:
– Я
