была поставлена задача выйти юго-восточнее Смоленска к железнодорожному узлу Ельня. Рядом с нами шел пехотный полк «Гроссдойчланд», который являлся элитной воинской частью германских сухопутных войск. Мы продвигались вперед, почти не встречая сопротивления, и нам казалось, что длинный путь на Восток свободен, а главные силы советской армии полностью разбиты. Все были уверены, что эта война окажется такой же молниеносной, как и другие военные походы.
Меньше чем через три недели в середине июля мы взяли городок под названием Ельня и сверх того, нанеся удар, создали плацдарм радиусом примерно восемь километров. Моему дивизиону было приказано занять позиции в крайней восточной точке по центру выступа фронта, в то время как большинство немецких частей находилось еще далеко позади.
Первые несколько дней прошли относительно спокойно. Русские, правда, пытались атаковать в нескольких местах, но безуспешно. В штабе полка, который мне часто доводилось посещать по служебным делам, стало известно содержание радиограммы противника о том, что Сталин поручил командовать советскими войсками под Ельней маршалу Тимошенко[51]. Ему было приказано уничтожить элитные немецкие войска, а именно дивизию СС «Райх» и полк «Гроссдойч-ланд», «этих гитлеровских собак», как значилось в радиограмме. О том, какие силы были выделены для решения данной задачи, мы узнали уже в самые ближайшие дни, на себе почувствовав, что это были не пустые слова.
В один не самый лучший день по нашим позициям, оборудованным для круговой обороны, обрушился невиданный по силе шквал артиллерийского огня. Беспрерывный огонь, скорее всего, велся орудиями корпуса тяжелой артиллерии[52]. Мы стали закапываться в землю еще глубже, оставив машины в небольшом укрытии на обратном склоне высоты, находившемся рядом с огневыми позициями моего дивизиона. Окопы и блиндажи были отрыты на два метра в глубину и почти по всей длине перекрыты бревнами, которые укладывались друг на друга крестом в несколько слоев и пересыпались землей.
Каждый день приносил с собой новые, становившиеся все более ожесточенными атаки русских. По нашим позициям велся непрерывный артиллерийский огонь, противнику постоянно удавалось немного вклиниваться в нашу оборону, и положение приходилось восстанавливать в ходе кровопролитных контратак. Обе стороны бились с неслыханным ожесточением, не добиваясь существенного успеха. Но судьба приготовила для нас еще один сюрприз – в один из дней русские бросили в атаку новые танки, которые раньше нам видеть не приходилось. Это были ставшие потом известными на весь мир Т-34.
Наши тогдашние противотанковые пушки оказались перед этими стальными махинами бессильными, и нам с большим трудом удавалось остановить сопровождавшую их пехоту. Но танки прорывались. Тогда речь еще не шла о массовом применении этих боевых машин, но и атаки двадцати – тридцати танков нам хватало вполне. Позади переднего края обороны то и дело слышались сигналы «танковой тревоги».
Ельнинская операция была частью крупномасштабного наступления советских войск трех фронтов: Западного (командующий нарком обороны СССР маршал Тимошенко С.К.), Резервного (командующий генерал армии Жуков Г.К.) и Брянского (командующий генерал-лейтенант Еременко А.И.). Брянский фронт был сформирован 14 августа 1941 г. на стыке Центрального и Резервного фронтов для прикрытия Брянского направления.
Ко времени проведения Ельнинской операции в Красной армии артиллерийские корпуса еще не были созданы. Имеются в виду полки артиллерии Резерва Главного командования РККА.
