стороны, с разных точек зрения на процессы, происходившие в нашей стране. Думаю, что в этом плане именно разведка предоставляет поистине уникальные возможности.
В Первое главное управление я пришел по приказу Андропова летом 1971 года, хотя принципиальное решение на этот счет Юрий Владимирович принял задолго до этого, еще в июле 1970 года. Целый год он не решался отпустить меня с должности начальника секретариата КГБ СССР, все подыскивал, как он говорил, подходящую замену. Да и после того, как на мое место кандидатура была найдена, у председателя все еще оставались сомнения – ведь к тому времени мы проработали с ним бок о бок уже 17 лет, сошлись, привыкли друг к другу, и предстоящее «расставание» для нас обоих было сопряжено с необходимостью преодоления определенного психологического барьера.
Но решение в конце концов все же созрело, этому в немалой степени способствовали постоянные просьбы тогдашнего начальника ПГУ Сахаровского, который собирался уходить на пенсию. Да и заместители председателя Комитета поддерживали его предложение, настоятельно советовали Андропову отпустить меня.
Памятный для меня разговор накануне назначения состоялся июньским вечером 1971 года, когда были завершены все неотложные дела, умолкли телефоны и у Юрия Владимировича, как всегда в такое время, появилась возможность спокойно поговорить по душам.
– Ну что ж, больше тянуть нельзя, пора определяться с твоей дальнейшей работой. На меня давят со всех сторон, да я и сам понимаю, что в ПГУ действительно нужен свежий зам. Ты подходишь со всех точек зрения, хотя и здесь ты мне нужен тоже. Как сам-то думаешь?
Я искренне ответил, что готов на любой вариант: разведка, конечно, манит новизной, привлекает в профессиональном отношении, но мне тоже не по себе от мысли, что работать придется на некотором удалении друг от друга. Я не скрывал от Андропова и испытываемых мной опасений, поскольку нетрудно было представить, как сложна работа в разведке, а позади уже большая часть трудовой жизни. Андропов промолчал, но я понял, что решение он уже принял, причем еще до нашего разговора.
Вот так я стал разведчиком. Вернее, стал-то я им значительно позже, после того как освоил премудрости этой сложной и весьма необычной (хотя и говорят, что она одна из древнейших) профессии, а пока с головой окунулся в работу, стараясь побыстрее входить в дела.
Знакомство с подразделениями, заслушивание резидентов, других сотрудников резидентур и центрального аппарата, тщательное изучение проводимых операций быстро расширяли мои познания. Складывались первые впечатления о разведчиках. Высокообразованные, компетентные, ищущие, работают не за страх, а за совесть, переживают за дело, за неудачи, а их, с сожалению, у разведчиков случается немало. В случае провала быстро берут себя в руки и идут к новым целям. Почти у всех неплохие знания о стране, по которой работают, хорошее владение иностранными языками.
Но одно качество меня наполняло
