журнал и, кроме того, деньги на благотворительность списываются с налога. Первым делом он спросил, нет ли у нас «панорам» Чуйкова или других его работ. Затем его интересуют работы Булатова, Макаревича, Сидура и вообще всех, кто в Москве. Он обещал прислать список имён, составленный по журналу. Т. к. самоокупаемость журнала, очевидно, вещь совершенно нереальная (кажется, я писал, что от продажи возвращается примерно 1/8 затрат, подробнее постараюсь написать в конце письма), то мы всегда будем зависеть от меценатов, от субсидий. Вариант с Нортоном Доджем наиболее реальный, т. к. здесь мы не просто выклянчиваем, а вступаем в товарообмен. Со стороны моральной я также считаю это дело нормальным: журнал создал многим художникам имена, теперь их ответный долг – не дать ему умереть. Тем более что речь идёт не об оригиналах работ: достаточно лишь авторских повторений, т. е. копий. Важна лишь подпись. Например, можно повторить одну из панорам на плоской фанере (или картоне), а я здесь склею её в куб. Так будет легче переслать, хотя как раз вопрос пересылки и является самым сложным.
До сих пор в моём ателье стоит рельеф Игоря М. [Макаревича] «Крест св. Игнатия». Год назад Ж. сказал, что эта работа принадлежит ему, т. к. он заплатил деньги Игорю. Но работу до сих пор не удосужился забрать, хотя я и писал ему напоминающее письмо. (Кстати, какие «мои письма» к Ж. ты читал? Кроме этого короткого письма, я уже несколько лет ему ничего не писал. Так же как и он мне. Послал ему № 3 и открытки, он и на это никак не прореагировал.) Если бы Игорь мог бы повторить эту работу или дать Ж. что-то эквивалентное, то этот рельеф я смог бы отдать Доджу и тем покрыть часть расходов по № 4. (Сейчас я подумал, что если Ж. теперь его срочно заберёт, то это будет знак того, что нашу переписку читает посторонний, следящий и за нами, и за Ж.)
Вот примерное содержание № 4: художники Абрамов, Чуйков, Вейсберг, Комар-Меламид, Лебедев, Худяков. Статьи Голомштока, Гройса и других здешних авторов, которые пока обещаны, но ещё не получены. Как всегда, я ещё не знаю, из чего наскребу раздел «Галерея» и что будет на второй и предпоследней страницах, всегда трудных для меня. Кажется, поездка в Нью-Йорк была плодотворной (о N. Y., будет время, напишу отдельное письмо), познакомился там с некоторыми возможными авторами и участниками журнала и обсудил материалы уже имеющиеся.
Обсуждал бы я и с тобой подробно все наши планы и намерения, если бы все эти детальные письма не отбирали столько времени, если б была уверенность, что каждое письмо и ответ достигнут адресата, если б знать, что информация не просочится в ненужную сторону или просто будет не так понята, и какие-то детали будут раздуты до фантастических размеров, и из них будут сделаны неправильные выводы. Да и сколько же времени надо на обсуждение какой-то детали, если даже в случае нормального, без приключений, прохождения письмо – ответ требуется месяц и больше.
Я считаю, что мы с тобой должны понимать друг друга с полуслова, с полунамёка. Внутренняя сторона книжечки Альбрехта предназначалась, прежде
