мысль витала в воздухе последние несколько лет все более явно. И чем жестче Яннем пресекал слухи, чем чаще обрезал языки болтунам и ссылал, а то и казнил сплетников, тем сильнее такие слухи крепились и ширились.
И, проклятье, разве это не логично? Разве Брайсу порой и самому так не казалось, когда он смотрел на Яннема, сидящего у камина с кубком вина в руке, с сухо и болезненно блестящими от многодневной бессонницы глазами?
Что тебя гложет, Ян, что пожирает? Что это за тьма внутри тебя, о которой ты даже мне не говоришь? Я ведь когда-то рассказал тебе о своей.
– Нет, сын мой, я не утверждаю, что наш король безумен или близок к безумию. Но ему определенно не повредит перемена места. Никогда не меняющиеся стены давят, даже если они родные. Король может взять с собой сколь угодно большое войско, любую охрану. Да хоть бы этих диких воинов-авраддилов, которых подарила ему королева Ингери… за что, бедняжка, едва сама не поплатилась.
Брайс поморщился. Он не присутствовал при «испытании» авраддилов, но ему в красках передали произошедшую сцену, и Брайс едва удержался, чтобы не наорать на Яннема позже, когда они остались наедине. Но Яннем выглядел таким напряженным, настороженным и потерянным, что Брайс решил не перечить ему лишний раз. Ингери осталась жива – пока что, – и слава Светлым богам. Удерживать разящую руку Яннема на заносах – часть работы Брайса, в конце концов.
– Я попытаюсь, – сказал он наконец. – Но не обещаю вам ничего.
– Катриона тоже была бы рада съездить домой, увидеть мать и сестер, – добавил лорд Айвор, и вот тут уже едва не перекосило самого Брайса. Лорд Глендори прекрасно знал, до чего неудачно сложился брак, знал, что Брайса из-за этого мучает совесть, и никогда не упускал случая на этом сыграть.
– Я сказал, что обдумаю этот вопрос. Вы свободны, мой лорд! – отрывисто сказал Брайс и коротко кивнул – не поклонился отцу жены, ни в коем случае, скорее, жестом отпустил надоедливого просителя.
Он отвернулся к двери спиной и не видел взгляда, который послал ему его тесть, выходя из приемной. Не видел, но чувствовал спиной. Как отравленный нож в спину.
Однако Брайс действительно передал Яннему просьбу лорда Айвора – просто для того, чтобы тот знал, чего следует ожидать.
И испытал без малого истинное потрясение, когда Яннем коротко улыбнулся и сказал:
– Хорошо. Поедем.
Глава 4
Когда запели стрелы, Яннем дремал. Так странно, с его-то хронической бессонницей, со стремительно нарастающей тревогой, втрое усиливавшейся за воротами дворца – но он действительно соскользнул в сон, словно убаюканный мерным покачиванием портшеза. Ему даже успело присниться что-то, хотя и не слишком приятное: он запомнил только, что стоял по колено в жидкой черной слизи, пытаясь выпростать из нее ногу, и что слизь пузырилась и вскипала вокруг его онемевших щиколоток (на самом деле просто неудобно поджал их под себя
