на 5 %, магнитофонов на 8 %, пылесосов на 7 %, мясорубок на 3,5 %, магнитол на 3,4 %, швейных машин типа «Зигзаг» на 2 %, а остальное осталось примерно на уровне 1989–1990 гг. СССР произвел 9—10 млн. телевизоров (10,9 % мирового производства, ФРГ – 5 млн., Япония – 12 млн.). Электропылесосов – 6 млн. шт. (12,4 % мирового производства, Япония – 6,6 млн., ФРГ – 4,6 млн.). Утюгов мы производим 16 млн. шт. (15 % мирового производства), холодильников – 6,5 млн. шт. (17,4 % мирового производства, Япония – 5 млн.), стиральных машин – 6 млн. (12,6 % мирового производства, Япония – 4 млн., ФРГ – 2 млн.), фотоаппаратов – 3 млн. шт. (4,4 % мировго производства), часов – 72 млн. шт. (17,1 % мирового производства)»…
Ну да ладно, хочу обратить внимание на неспособность профессора Кудрова удержать в голове две мысли сразу, а его ассистент Фоминский в этом деле ему оказался не помощник. Если некий корифей Я. Корнай кому-то «строго доказал, что дефицит органически присущ социалистической экономике», то тогда откуда же взялись в «торговле и промышленности» «непроданные запасы товаров»? Надо бы профессору Кудрову поучиться логике у колобков из известного мультфильма «Следствие ведут колобки», которые в подобном случае делали вывод: «Или что-то случилось, или одно из двух!». И тут уж одно из двух: или дефицит, и тогда полки магазинов пусты, или затоваривание, и тогда полки магазинов ломятся от непроданного товара.
А то ведь эти наши «колобки» просто проигнорировали, что Паршев писал о сталинских экономистах, а не о том безобразии, которое ввели в экономике СССР ученики профессора Кудрова и его коллег после прихода к власти Горбачева. Кстати о карточках. Из текста следует, что профессор не понимает, что это такое. Поясним эксклюзивно профессорам: карточки – это дополнительный денежный доход того, кому они предназначены. Экономист должен понимать, что если хозяин помимо обычного дохода предоставляет работнику еще и дополнительный, то это сильный хозяин.
Как только у руля России стали профессионалы типа профессора Кудрова, карточки исчезли. А каков результат? Обратимся к уже упомянутому статистическому ежегоднику. Потребление продуктов питания в России (не производство, а потребление, вместе с «ножками Буша» и мясом бешеных коровок из Англии) упало в 1994 г. по сравнению с 1990: мяса и птицы – более чем в 2 раза; колбасы – почти в 2 раза; молока и молочных продуктов – в 2,5 раза; даже картофеля стали есть меньше почти в 3 раза! (По данным Счетной палаты России, потребление мяса и мясопродуктов на душу населения в среднем по стране в 2001 году снизилось по сравнению с 1990 годом с 70 до 42 кг., в Москве со 105 до 65 кг., молочных продуктов с 400 до 220 кг., в Москве с 440 до 250 кг.)
А вот, что осталось к 1995-му от производства тканей, обуви и товаров длительного пользования: тканей – 26 %, (в том числе льняных – 27 %, шелка – 23 %, шерстяных – 19 %, хлопчатобумажных – 27 %), обуви – 20 %, стиральных машины – 39 %, магнитофонов – 21 %, пылесосов – 35 %, швейных машин – 23 %, телевизоров – 47 %, утюгов – 31 %, холодильников – 71 %, фотоаппаратов – 24 %, часов – 43 %.
Но зато, скажут мне, мы теперь имеем самые лучшие заграничные
