решил, что ты убила меня, но и тогда, и после он был для меня просто другом, и никем больше. И не самым надежным из друзей.
– Но он ведь узнал в конце концов, что ты не умерла? Вы потом встретились?
Индсорит вспомнила, каким отчаявшимся выглядел противник, когда она одолела его, сломленным, точь-в-точь как ее отец после смерти матери в трудовом лагере, и в груди что-то удовлетворенно замурлыкало. По крайней мере, у этой истории счастливый конец.
– Ну да, встретились, – пробормотала София, но по тому, как она уставилась в свою кружку, не было похоже, что эта история действительно закончилась хорошо. Возможно, так бывает со всеми историями, если проскочить мимо того места, где мудрому рассказчику следовало бы остановиться. – Так что же он сказал такого, что оставалось с тобой все эти годы?
– Дело не в том, что́ он сказал, а в том, как он дрался, – ответила Индсорит. – Он был слишком разгневан, почти так же, как и я, когда пришла за твоей головой. Я думала, что ярость сделает меня неудержимой, но, сражаясь с ним, поняла, что ярость делает человека всего лишь неосторожным. Если бы я раньше научилась сдерживать гнев, то могла бы победить тебя.
– Мм… – София обдумала ее слова и кивнула. – Во-первых, ярость необходима, чтобы твое сердце рвалось в битву. Иначе получится еще хуже, чем когда ты обмочишь штаны перед противником. Во-вторых, не будь ты разгневана, то могла бы, конечно, драться лучше, но, во имя всех забытых богов Эмеритуса, тебе ни за что не удалось бы победить меня. Извини, девочка, ты хороша, но я все равно лучше.
– Возможно, была когда-то, – не удержалась Индсорит, – но с тех пор прошло очень-очень много лет.
– Не так уж и много!
– Тогда я требую реванша, – заявила Индсорит, подавшись вперед в кресле, насколько позволяла больная спина, и вытянув вперед перебинтованную руку. – Как только поправлюсь настолько, что смогу удержать в руке Лунные Чары, мы снова сразимся.
– И какова же будет ставка на этот раз, ваше величество?
К чести Софии, она не задержалась с ответом и пожала сопернице руку.
– Единственная ставка, которая имеет значение для женщин, насладившихся всей роскошью, какая только существует в мире, и потерявших больше, чем другие люди мечтают заполучить.
– Послушай, ты очень красивая женщина, – сказала София, примирительно подняв руку. – Но я в принципе не признаю любовный интерес за достойный приз в любом состязании. К большому огорчению Марото, этот старый…
– Репутация, – перебила ее Индсорит, закатив глаза. Жизнь королевы одинока, но все же не настолько. – Я говорила о репутации.
– Конечно, конечно. – Еще одна болезненная улыбка. – Итак, раз ты считаешь, что у тебя есть шансы, значит у тебя нет прежней ненависти ко мне?
– Почему ты не сказала, что невиновна? – тихо спросила Индсорит, не сомневаясь, что знает ответ, но желая услышать его от Софии. – Когда я пришла за твоей головой и объявила, кто я такая и что
