питаться будешь. И за рубь скажешь спасибо.
– К Спицыну не пойду, – буркнул Никита.
– А куда денешься? – почти крикнул Зосима. – Куда?
– Сбегу. На прииск, как батя.
– Вот-вот!.. Там из тебя человека и сделают – полуживого. Кому ты нужен такой, тощий как драница? Сам не знаешь, что на приисках творится? На такую чёрную работу лишь отребье согласно – те, кому деваться некуда. Тунгусы спившиеся, каторжане беглые. Бывало, нормальный мужик уйдёт, так после сезона совсем пропащим вертается.
Священник вновь уселся на камень, в пылу так и не заметив соскользнувшей на землю подстилки.
– Ладно, бог с тобой. Пятак, так пятак. Но за него вдвое спрошу!
Он немного успокоился, глядя на реку. «Небось Евангелие повторяет», – подумал Никита. Вроде Зосима был неплохим мужиком. В глубине души Никита даже уважал его. Наверное, таким был бы его отец, если бы не пил. Уживающиеся под одной крышей предприимчивость и духовность были их общими качествами. Только Зосима успешно пользовался ими здесь, в строящейся обители, а у бати они вступили в противоречие, что привело к пьянке, уходу из дома, долгам, скитаниям и смерти.
– Вон ещё одни помощнички заднеголовые нашлись, – уже миролюбиво сказал священник, кивая на противоположный берег, где мужики продолжали спор. – Самому учить всему приходится.
Он повернулся к Никите и ободрительно улыбнулся.
– Велел им лиственницу заготовить. Прошлым годом ехал с Иркутска, остановился в Медвежьем зимовье. Грязь несусветная! И полы, и посуда, и рожи – всё в баню просится. Следующей ночью в рыбацкой избёнке на Култучной заночевал. Гляжу – чистота. Крыша и стены будто из тёмного полированного дерева выполнены. Ни сажа не висит, ни дрянь какая. Я даже комплимент рыбакам сделал: дескать, молодцы, мужики, в чистоте живёте. Они, по-моему, даже обиделись. Говорят: мы, батя, здесь сроду не убирались. А чистота – она от лиственницы, стены из неё не так грязнятся, как сосна или, не приведи Господи, берёза. Вот из лиственницы всё справляем.
Он потёр озябшие от влаги руки. Тёмная ряса покрылась мелкими пятнами от брызг.
– Так договорились, стало быть? Чего не справляешься, какую работу делать?
– Ну какую?
– Помогать будешь во всём. Что скажу – изволь выполнить.
– Так я и сейчас помогаю.
Зосима выдохнул из себя раздражение.
– Дело одно есть, которое Алёшка исполнял. С него и начнёшь.
– Что за дело?
– Батоху-бурята знаешь? Он тебя поведёт и расскажет.
– Почему Батоха?
– Не по сану мне говорить о таком. А сделать надо, ничего не попишешь. Чтоб не случилось чего…
Священник поднялся с камня, взял с земли обнаруженную подстилку и зажал подмышкой как книгу.
– Батоха там – повыше, на загорине. Выбери в казёнке куртак потеплее, заплечник возьми. Ичиги, я гляжу, у тебя крепенькие. А я Кириллихе передам, что сегодня не вернёшься.
– Как не вернусь?
– Ступай
