Государственного совета, был вычеркнут в последний момент по настоянию великого князя Сергея Александровича и С. Ю. Витте, продолжавшего создавать иллюзию защиты прерогатив Николая II и выхватившего благодаря этому инициативу проведения реформ из рук министра внутренних дел П. Д. Святополк-Мирского. Тем не менее это было совсем не то, к чему С. Ю. Витте стремился. По-настоящему он оживился с началом Первой русской революции.
После событий 9 января 1905 года, на фоне растерянности властей, председатель Комитета министров действовал особенно энергично, он часто и активно выступал на различных совещаниях с предложениями реформ – осторожных по содержанию, но предполагающих в будущем важные перемены. С. Ю. Витте никогда не был либералом, поэтому его интерес к учреждению народного представительства выглядит несколько неожиданным. Почему же все-таки он оказался в 1905 году не на стороне защитников неограниченного самодержавия? Ответ, по всей вероятности, прост: сановник связывал интересы своей будущей карьеры не с защитой «устоев», а с изменением политического строя. Революционное движение и тем более призыв выборных от народа, по его расчету, требовали от правительства невиданного единства перед лицом общества, то есть выстраивания единой и сильной линии из всех министров в противостоянии оппозиции, чего должен был добиваться настоящий полновластный глава кабинета, а не церемониальный председатель аморфного Комитета министров. Разумеется, в кресле лидера такого правительства С. Ю. Витте видел себя.
Эти представления оформились у него в первой половине 1905 года, когда власть нащупывала контуры необходимой политической реформы, решала вопрос о возможных вариантах призыва выборных от населения и одновременно вела дискуссию о формах правительственного объединения. С. Ю. Витте уловил тогда основную тенденцию: чем сильнее революционное движение и его давление на власть, тем растеряннее она выглядит и тем больше аргументов появляется у него лично, чтобы выступить за создание нового, по типу парламентского кабинета, правительства с собой во главе и тем спасти положение. Но реализация замысла прервалась на лето 1905 года, когда велись переговоры с Японией. Это объясняет, почему успех в Портсмуте был особенно важен для С. Ю. Витте: только успех на дипломатическом поприще открывал для него путь политического продвижения вверх.
С. Ю. Витте, в отличие от других сановников, с 1904 года выступил за немедленное прекращение Русско-японской войны. Однако и после падения Порт-Артура и после сражения при Мукдене в феврале 1905 года (когда он написал эмоциональное письмо Николаю II)[31] император оставался неумолим, продолжая надеяться на военный успех. Перелом в его позиции наступил лишь после гибели русского флота при Цусиме 14–15 мая 1905 года, когда стало ясно, что мирные переговоры неизбежны. С. Ю. Витте предпринимал отчаянные шаги, чтобы возглавить их, но первые приглашения были сделаны послам России в Париже А. И. Нелидову и в Риме Н. В. Муравьеву. С. Ю. Витте повезло: если
Всеподданнейшее письмо статс-секретаря Витте от 28 февраля 1905 г. // Витте С. Ю. Воспоминания. Т. 2. Приложения. М., 1960. С. 573–574.
