к шее неровными стежками. Кисти шевельнулись, и голова Темного Властелина Каллегрена на двух десятках пальцев подошла к самым ногам Темного Властелина Хегертона, словно огромный безобразный паук.
Темный Властелин Хегертон подавил в себе непроизвольное желание как следует пнуть отвратительное создание, и удалось ему это с превеликим трудом.
– Я вижу, ты удивлен, найдя меня здесь и в таком состоянии, мой бывший соратник, – сказал Темный Властелин Каллегрен, вдоволь налюбовавшись изумлением и отвращением, написанными на лице Темного Властелина Хегертона. – Признаться, я тоже не чаял встречи, и не могу сказать, что очень уж ей рад. Ты был неплохим парнем, да, – ну, для Темного Властелина, разумеется!
Каллегрен заржал.
– Я не понимаю… – начал было Темный Властелин Хегертон.
– И неудивительно, – ответил Темный Властелин Каллегрен. – Видишь ли, Хегертон… Я – твое будущее.
Идя неспешным шагом вдоль рядов высоких, почти до самого свода подземелья, стеллажей, Темный Властелин Хегертон рассматривал лежащие на полках предметы с чувством благоговейного ужаса.
Перед ним была вся история грехопадения Королевы начиная с ее первой супружеской измены после Обращения.
Все фавориты Королевы были здесь. Все до единого. Об этом они поведали Темному Властелину Хегертону сами.
Все те, кто обманул ожидания ее величества, все те, кто не оправдал ее надежд, все те, кто предал и кого предала она сама, – все они лежали на грубых досках в этом затерянном в недрах лабиринта дворцовых подземелий уголке.
Лежали частями.
Бронзовые таблички цинично сообщали Темному Властелину Хегертону то, что Темный Властелин Гримо знал и так. Он обстоятельно рассказывал своему спутнику о причинах, приведших каждого из бывших фаворитов Королевы на этот склад, – и делал это даже прежде, чем Темный Властелин Хегертон успевал прочесть надпись на очередной табличке.
Темный Властелин Каллегрен зловещим пауком семенил следом.
– А здесь ждет помилования Темный Властелин Сторм, победитель драконаров Большой Пустоты – это в джунглях дельты Великого Хаама, если ты не знаешь. Ждет уже больше четырех столетий. И будет ждать еще столько же. Уповает на то, что ее величество смягчит его смирение.
– Жалкий трус даже не пытался бороться! – прошипел снизу Темный Властелин Каллегрен.
– Смирение есть добродетель, – откликнулся Темный Властелин Сторм со своей полки. – Я уповаю на мудрость Владычицы.
– Она давно забыла о тебе, жалкий червяк!
– О нет, – Темный Властелин Сторм улыбнулся, – она не забывает ничего. Придет время – и Королева вспомнит обо мне и поймет, что я достоин прощения.
– Вспомнит, как же! Через тысячу лет! Жди!
– Я терпелив, – смиренно отвечал Темный Властелин Сторм.
На стеллажах, которые казались бесконечными, стояли банки с органами. За прозрачным стеклом каждой из емкостей в мутноватом
