различных своих индивидуальных особенностей в русле выбранного дела.
– Готовность делать своё дело даже без удовлетворительной оплаты и без других материальных или психологических стимулов, отдавая ему собственные ресурсы.
– Всё чаще замечаемые связи других сторон твоей жизни с деятельностью, которой ты занимаешься.
– Нехватка того, чем занимался, при вынужденном или добровольном перерыве.
– Желание делать как можно лучше то, что делаешь, вне зависимости от прагматических соображений.
– Положительная и укрепляющая тебя в намерениях реакция людей, к которым обращена твоя деятельность.
Кстати, читатель, если знаешь ещё какие-нибудь приметы, пожалуйста, поделись со мной. Внесу дополнение в следующее издание.
Глава 2—2.
От догадок к пробам
Всю жизнь мы сталкиваемся с тем, чтобы опробовать очередную догадку на пути призвания – и когда оно ещё не разгадано, и когда предстоит совершить очередной поворот на этом пути. Особенно это ощутимо в начале жизни.
Ведь наши начальные предпочтения, наши склонности и мечты становятся по-настоящему ощутимы лишь тогда, когда начинают воплощаться хоть в какие-нибудь действия. Без этих попыток попробовать себя в чём-то, что тебе по душе – пусть даже это пока скорее эксперименты, чем осуществления, – без них всё, чего нам хотелось бы осуществить, относится лишь к внутреннему миру. Хотя этот мир по-своему безграничен, но призвание не может оставаться закупоренным в нём: его смысл лежит во внешней реализации, а не только в переживаниях и размышлениях.
Материал для выбора
Наш жизненный опыт, даже самый ранний, служит и развитию души в целом, и расширению того поля выбора, которое необходимо чувству призвания. Уже в малышовом возрасте человеку свойственно искать новые и новые крупицы опыта. Не стоит позволять взрослости глушить этот навык.
Наблюдая за ребёнком (малышом или уже не малышом), за его играми, можно заметить, что обретение опыта идёт нога в ногу с инстинктом самореализации. Из этого инстинкта позже сформируется и чувство призвания. Но уже сейчас у ребёнка происходит накопление какого-то опыта, пусть пока что игрового. Девочки чаще играют в «дочки-матери» различных модификаций. У мальчиков другие инстинкты, и вместо «сыновья-отцы» они находят свои, мальчиковые игры.
Сначала наш материал для выбора состоит из интуитивных предчувствий, определяющих игры и развлечения. Затем появляются сигналы чувства призвания, и тогда уже возникают попытки себя попробовать в том или в другом занятии. Так что простор для выбора всё шире. А выбрав что-то, хотя бы умозрительно, начинаешь видеть веер новых возможностей, открытых сделанным выбором. Скажем, решив заниматься танцами, нужно понять, какой танцевальный стиль тебя привлекает, а дальше определить, какой конкретный танец тебе ближе… И так во всём.
