ерунда все, не бери в голову.
– Ну скажи, а то я буду думать…
– Нет, ты меня достала! Хочешь знать, чего я боюсь? Изволь! Боюсь, что эта лярва будет мучить Андрюху, сбивать с настроения, тянуть одеяло на себя. В Америку мы без нее ездили, и было все отлично.
– Но зачем ей это делать, он же ее муж?
– Ай, боже мой, Буська, нельзя быть такой наивной! Потому что она ревнует, завидует.
– К кому ревнует?
– Да не к кому, а к чему?! К популярности его! Он же знаменитость, а она, как ни тянется, все не дотягивает! Крепкая профессионалка, красивая баба, но настоящей изюминки в ней нет! Он по дури как-то пытается ее толкать, а все равно, стоит ему выйти на сцену с ней рядом, все смотрят только на него. В нем есть все, а в ней почти ничего. Но он в нее влюблен и… Пока глаза не откроются, так и будет мучиться.
– А они что, в одном театре играют?
– Играли раньше. Потом она ушла и теперь поет в мюзикле, вернее, пела. Кстати, вполне неплохо. Но мюзикл сошел со сцены. Вот она и вцепилась в Андрюху. Знаешь, ты попробуй с ней закорешиться.
– Зачем?
– Ну если у нее появится подружка, может, она меньше будет лезть к Андрюхе.
– Да ну, не стану я с ней корешиться, я ей до пупа. Мы что будем изображать Пата и Паташона? Я с ней даже пошептаться не смогу, мне подпрыгивать надо. И вообще, отвяжись от меня.
– По-моему, это ты ко мне со всякими дурацкими вопросами лезешь.
– Вень, а репетиции у нас еще будут?
– А как же!
– Когда?
– Ну вообще-то когда Гордиенко захочет, а для всех завтра утром на сцене прогоним весь спектакль. – Посиди тут, а я схожу куплю сигарет в дьюти-фри и виски на дорогу. А тебе ничего не надо?
– Нет.
– Тогда сторожи мой кейс. Если его сопрут, гастроли сорвутся! И придется платить бешеную неустойку.
– Иди на фиг! И тащи свой кейс с собой!
– Не вредничай, Буська!
– Черт с тобой, посторожу.
Едва он ушел, как откуда-то возник Златопольский.
– Извините, пожалуйста, я повел себя невежливо. Будем знакомы, Владимир.
– Бронислава. Очень приятно.
– Юрий Митрофанович рассказал мне о вас. Это и вправду ваш дебют?
– Да. Дебют поневоле, – улыбнулась я.
– Юрий Митрофанович очень хорошо о вас отзывается. Да и одно то, что он согласился с вами работать, говорит само за себя. Но вам, наверное, страшно?
– Не то слово!
– А кто вы по профессии?
– Переводчица.
– Книги переводите?
– Нет-нет, я вообще-то синхронист, работаю в крупной фирме…
– И вам это нравится?
– В общем – да.
– Но почему же тогда вам страшно? Ведь эта работа сродни актерской, вы тоже работаете на публике, правда?
– Бывает, да. Но чаще это конфиденциальные переговоры.
– Но все-таки на публике тоже?
– Конечно,
