отвалилась часть здания, где находились душевые и туалеты. После проведения инженерной разведки районная администрация заявила, что общежитие не является аварийным. В течение двух месяцев здесь поставят стяжки. Около семи вечера был сильный треск. Это рвался утеплитель. На нем, оказывается, вся торцевая стена держалась. Грохнуло, пылища полетела. Открываю дверь из комнаты в коридор – опа, я на улице!» – вспоминает жилец четвертого этажа Александр. Напротив его комнаты – вход в санузел. Противоположной стены нет. Обломки душевой кабины и стиральной машины лежат внизу, в куче такой же техники, упавшей с пяти этажей.
Жильцам, имевшим официальную прописку в общежитии, власти предложили номера в пансионате «Сокол». Елена туда не поехала. Временно поселились у знакомых. Сегодня Елена пробирается в полуразрушенное здание за курткой. «Меня дочка пускать не хотела. Плакала: мама, тебя там задавит», – женщина осторожно шагает по ступеням. Электричество в здании отключено.
На лестнице ругается важный мужчина в пиджаке – представитель районной администрации. Запрещает снимать здание, хватает фотокора за руку, но подниматься за нами на полуразрушенные этажи, видимо, боится.
Обвалившееся здание не признано аварийным. На одиннадцатый день после ЧП администрация Ленинского района объявила на собрании жильцов, что инженерная разведка, проведенная фирмой «Каркас», подтвердила: в доме можно жить. «На собрании администрация разговаривала с нами грубо. Глава района Лада Мокроусова спросила: мол, чего вы протестуете, думаете, вам лучшее жилье дадут?» – рассказывает жительница первого этажа Надежда Родионова.
Надежда живет здесь с двух лет. Изначально общежитие принадлежало строительной организации ССУ-18. В 2005 году, после принятия действующего Жилищного кодекса, общежитие получило статус многоквартирного дома. Жильцам предложили оформить документы на приватизацию.
За коммунальные услуги в общежитской комнате нужно платить 5–6 тысяч рублей в месяц, как в благоустроенной двухкомнатной квартире.
На скамейке во дворе жильцы раскладывают свои письма в инстанции. О катастрофическом состоянии здания они в течение нескольких лет сообщали президенту, мэру, уполномоченному по правам человека, в жилищную инспекцию, прокуратуру и т. д. Инстанции отвечали: нарушений не усматривается. Последние отписки пришли в январе, за четыре месяца до обвала.
«Новая» спросила администрацию Ленинского района, планируют ли власти как-либо учитывать мнения жильцов, опасающихся возвращаться в развалившийся дом? «Разве жильцы – специалисты? – говорит первый заместитель главы Дмитрий Чубуков. – У нас есть специализированная фирма «Каркас», у нее лицензия. Фирма говорит, что здание подлежит восстановлению».
Общежитие на улице Клочкова чуть не обрушилось в феврале прошлого года. Наталья Малюкова из квартиры № 13 заметила, как накренилась наружная стена в душевой. «Вызвали МЧС. Три машины приехали! Побегали– побегали. И сколотили деревянные подпорки, – вспоминает Наталья. – Плотник из «Каркаса» удивлялся: чего вам не нравится, у вас же теперь свежим деревом пахнет. Я говорю: нет, гробами!» Через несколько месяцев в общаге все-таки сделали ремонт.
