унес с собой.
Но я не могла не отметить, что дверь довольно нетипичная для европейских домов – тяжелая, металлическая. Часто двери и заборы в Амстердаме выглядели чисто символическим элементом интерьера и были сделаны из материала чуть плотнее папье-маше.
«Нормальный у тебя бункер», – подумала я про Кая.
С сожалением оставив прихожую, я вернулась в уже знакомую кухню. Дом казался старым, и иногда в таких жилищах бывают запасные двери… Правда, и тут моим надеждам не суждено было оправдаться – выхода не было. Во всех смыслах.
Но кое-что я все-таки нашла. В конце коридора имелся еще один выход. Замок казался хлипким, и что-то подсказывало – эта дверь ведет наружу. Тянуло свежим воздухом, и в щель возле косяка сочился свет. Но выяснить, что за ней, пока так и не удалось. Тогда я направилась к последней комнате. Ручка мягко опустилась. В красноватом освещении виднелась спина Кая у какого-то стола. Он молниеносно повернулся, и я невольно отпрянула, врезавшись в стену.
Сам похититель вылетел буквально через секунду. Прикрыв дверь и опершись на нее, он сухо спросил:
– Что ты здесь делаешь?
Лучший вопрос, который можно задать своему заложнику! Гуляю и нюхаю цветы, блин!
– Осваиваюсь, как видишь, – буркнула я. – А что ты так вылетел? Чем ты там занимаешься? Внутренности маринуешь?
– Запомни, Марина, – своим спокойным подавляющим тоном начал Кай, проигнорировав мое ехидство, – тебе туда нельзя. Представь, что это сказка о Синей Бороде и можно входить куда угодно, кроме одной-единственной комнаты.
– Хорошая аналогия. Борода-то всех своих девушек мочил.
– Ну, если тебе надо как-то себя мотивировать…
– Я вообще-то ванную искала, – пробормотала я, пятясь назад.
– Прямо позади тебя, – произнес он.
Я обернулась и увидела, что там не просто стена, а отодвигающаяся ширма, отделанная панелями. Недолго думая, я скрылась за ней, чувствуя, как Кай наблюдает за тем, чтобы я попала по назначению.
Выражение его лица меня немного напугало. Вчера я думала, что научилась бояться его чуть меньше, узнав какую-то его скрытую сторону тогда… когда я плакала, а он вдруг утешил меня на свой странный лад…
Я присела на край большой белой ванны и задумалась. Что там такого, за что он мог меня убить? Черт побери, да кто он вообще такой?
Красный свет мне ни о чем не говорил. Какие-нибудь инфракрасные лампы. Для чего?
Я пустила воду и стянула с себя грязную пропахшую потом одежду. Весь мой страх впитался в нее. В дальнем углу стояла стиральная машина, и можно было запихнуть вещи туда, но что-то останавливало. Я просто не могла представить, что снова надену одежду, в которой думала… умереть.
Не зная, что делать с этой грязной одеждой, вызывавшей у меня отвращение, я забралась в теплую воду.
Почему-то в этот момент вспомнилось, как я в детстве плакала. Ванная была особенным местом: только там
