вы изволили принять приглашение… Вижу, с моей сестрой вы уже познакомились?
– Да, нэсс, – ответила она, – но, вижу, она занята, так может…
– Вы мне не мешаете, – отмахнулась я рукой с зажатым в ней красным карандашом. – Продолжайте ворковать. И налейте кто-нибудь кишра, мой совсем остыл!
Лисс подал чашку сперва мне, потом девушке, та пригубила и зажмурилась с мечтательным выражением на лице.
– Какое чудо… – произнесла она. – Я так давно не пробовала настоящего кишра!
Ну, что сказать, в этом холодном городе в самом деле немного было ценителей южного напитка: предпочитали больше сушеный лист кустарника с горных хребтов Дзейлина со всевозможными добавлениями местных и экзотических трав. Мне он тоже нравился, но нужно же и разнообразие?
– Вы его любите? – спросил Лисс, подсовывая девушке вазочку с засахаренными орехами.
Орехи эти мы держали для нежеланных гостей – о такое угощение вполне можно сломать зубы, что и произошло с одним престарелым дальним родственником. К нашему превеликому разочарованию, то была всего лишь вставная челюсть, хоть и недешевая.
– Да, но мне частенько достается от отца и тетушки за это пристрастие… Они считают, что девушке не пристало увлекаться такими крепкими напитками.
Я окинула брата внимательным взглядом. Нет, вроде бы рукав не оттопыривался, стало быть, он не успел плеснуть в чашку чего-нибудь горячительного, а то с него станется… Хотя у него и под полой фляжка имеется, и под штаниной, мне ли не знать.
– А вы знаете, что изначально кишр – это вовсе не горький напиток из зерен? – спросил он.
– Да что вы?
– Да-да, сперва его готовили из высушенной мякоти и кожуры плода, – пояснил брат. – Их можно заваривать, как чай, получается очень приятный тонизирующий напиток – сейчас его называют белым джаманским кишром. Мы его тоже производим – у нас безотходное производство. Но здесь он распространения не получил, тут больше любят дзейлини всех сортов.
– Ну а название прижилось, поэтому появился и черный кишр, из обжаренных зерен, – добавила я.
– А какой кишр вы предпочитаете? – спросил он. – Говорят, по пристрастиям многое можно понять о человеке, нэсс.
– Черный, – застенчиво ответила она. – То есть из зерен.
– Неужто? Но, быть может, со специями? Щепотка перца придает кишру невероятную остроту.
– Н-нет, просто черный, возможно, с малой толикой сахара…
– Как необычно для юной девушки! – воскликнул Лисс. – Я полагал, такие особы любят сладость меда, нежный вкус сливок, тонкий аромат иаванского ореха… А вот истинную горечь кишра предпочитают люди постарше, ибо знают – жизнь такова же на вкус, как ничем не приправленный напиток!
– Но за привкусом меда или орехового настоя теряется истинный аромат…
– О да! – сказала я, подняв глаза от рукописи. – Аромат у необжаренных зерен настоящего
