И не больше. Меня это не интересовало, чтобы в это глубоко вникать.
И уже, собственно говоря, перейдя в Православие, и начиная «раскапывать» вот эту традицию, которую я так люблю, которая мне так интересна, я с удовольствием начал погружаться в нее. По кирпичикам ее разбирать и дальше все углубляться в нее, уходить. Здесь, как раз-таки, конечно, да, уже встали вопросы догматического характера. И в них я тут уже, обладая большими знаниями и большим опытом, разобрался.
Действительно, сам для себя уже абсолютно однозначно отметил правильность Православия, православной точки зрения. Опять же, потому что оно неизменно зиждется на первых семи Вселенских Соборах, то, что оно зиждется на учениях святых отцов и самих Апостолов, апостольских мужей, и прочих святых отцов, которые были в первые тысячелетия, что у католиков сейчас, увы, отсутствует. То есть, оно как таковое, как данность, у них есть, но для них гораздо важнее то развитие, которое они получили уже в расколе, уже начиная со второго тысячелетия и далее».
Рассказ второй
Алексий, 42 года
(Россия, г. Москва). Православный священник
«Я хочу на своем примере немножко рассказать. У меня уровень «мохнатого» атеизма был в школе, наверное, где-то лет до десяти. Но тоже не всегда. Меня крестили лет в семь, наверное, или в восемь, я уже не помню. В восемь, по-моему. Нам уже про Ленина рассказывали, про партию, но про религию мы ничего не знали.
Нас отвезли в другой город, потому что в нашем городе, я родом из Балашова Саратовской области, в Церкви заставляли паспорт показывать тех, кто приводил крестить детей. Была очень строгая слежка, и было преследование тех, кто ходит в Церковь. Внушения по партийной линии… ну, это вы все знаете.
И когда меня покрестили, я вот просто явственно помню вот это чувство чистоты, радости и благодати, которая меня посетила после крещения. Я вот это детское чувство явственно помню. Потом это все, конечно, забылось, потому что это было все неосознанно, никто это не подкрепил знаниями. Никто мне не рассказал о Боге, о Христе. Я ничего об этом не знал. Вот дали крестик: «Спаси и Сохрани!» Боженька. Кто Такой Боженька? А Он должен меня спасти и сохранить. Чувствую: да, радость на сердце, а что это, объяснить я не могу.
А потом, когда пошел уже в школу, там уже, соответственно, пропаганда советская, марксизм-ленинизм, сказки вот эти вот всякие в книжках. Поп – толоконный лоб, высмеивание по телевизору. Тогда в Театре имени Образцова кукольном очень часто крутили эту комедию божественную, где такой смешной Боженька лепит из глины Адама и Еву. И все вот это высмеивается, все эти вещи.
И, конечно, ребенок видит: Бог на Облаках – это как? Ну это же глупость. Я вот своим критическим разумом атеиста маленького понимал: «ну, это невозможно». Когда меня отец привел в Церковь первый раз, просто чтобы я посмотрел, я увидел: вот да, Старец на Облаках. Как такое возможно? Наверное, Бога нет.
И я с этим сознанием где-то жил, наверное, года три
