конвой. Который, если он, Мори Танабэ, прав, идет сейчас точно с запада навстречу. Доложить его место и скорость – ну, а после всё в руках богов. «И постарайся всё же вернуться, ты будешь нужен стране Ямато живым, для будущих сражений». Дистанции поиска – двести миль, для этой модели «месса» предел, особенно с учетом того, что под самолетом подвешены топливный бак и 250-килограммовая бомба. На последнем настоял Такаши, считая, что самураю нельзя идти в бой безоружным. Он был очень хорошим пилотом и мог выжать даже из этого истребителя максимальную дальность, регулируя мотор и подбирая режим полета, скорость и высоту. Конечно, с подвешенным грузом «месс» еще терял в маневре. Но лишь трус скажет, что без оружия легче бежать!
Такаши дотронулся до рукоятки меча. Как смеялись немцы поначалу, видя, что самурай берет с собой в полет эту бесполезную железку! Глупцы – только незнание спасло их от участи быть зарубленными на месте, ну что вы хотите от гайдзинов? У них есть лишь мечи, но никогда не было Мечей – каждый самурай знает разницу: оружие, сделанное Мастером, отличается от утилитарной ремесленной поделки не только качеством – прочностью и остротой – но прежде всего тем, что Мастер вкладывает в изделие душу, дающую владельцу прибавку к силе, ловкости, мастерству, удаче. Если дешевых мечей, выкованных ремесленниками, самурай мог сменить и пару десятков за свою боевую карьеру, то настоящий Меч столетиями переходил в роду от отца к сыну! Этот же Меч был сделан триста лет назад для далекого предка Юкио – и самурай знал, что если он вернется домой живой, но без Меча, это будет много большим позором, чем смерть. А еще Такаши помнил, что его отец, которого он никогда не видел, командир батальона императорской армии, ушедший на войну за полгода до его рождения и смертельно раненный в сражении с русскими большевиками под Читой двадцать три года назад, последним своим приказом велел вынести с поля боя не свое тело, а этот Меч.
И потому Такаши знал: пока с ним Меч, он не умрет позорно. А смерти со славой самурай не боялся. Как рассказывал ему наставник, обучавший его благородному искусству фехтования, славную историю времен Корейской войны эпохи Хидэеси. Одному самураю в битве отсекли ногу ниже колена, но он перетянул рану поясом и оперся обрубком на труп убитого им врага. Враги набегали спереди, самурай их рубил, когда выросла гора трупов, враги должны были обегать сбоку – а самурай их рубил. Враг подбегали сзади – самурай их рубил. Наконец, когда куча мертвых тел возвышалась уже со всех сторон, враги должны были заскакивать на нее – а самурай их рубил. Куча становилась всё выше – и наконец, самурай умер стоя, задохнувшись под горой трупов убитых им врагов. И это была самая достойная смерть для самурая, намного более почетная, чем умереть на склоне лет в своей постели.
Пока что от руки Такаши умирали гайдзины. Двенадцать самолетов, сбитых им раньше от Цейлона до Рабаула, и четырехмоторный патрульный бомбардировщик с британскими опознавательными знаками,
