осознал, что он со своей местью он стал виновником ещё десятков смертей. Человек, воздававший за несправедливую смерть друга, сам стал палачом тех, кто ничего плохого в своей жизни не свершил.
– Ты же понимаешь, что сейчас ты просто пытаешься найти тех, кто бы взял в твоих глазах вину на себя. – Голос Андрона резок и наполнен обвинением. – Данте, ты умный человек, и скорее всего, понимаешь, что не будь твоей «Вендетты», если бы ты смирился со стандартной потерей, сейчас многие бы жили.
– Я не думал об этом. – Речь юноши прозвучала с растерянностью и унынием. – Всё могло быть по-другому, если…
– Да-да-да, мы это слышали. – Обрывает наёмник юношу, вновь обращаясь к вопросу, который во истину, стал избитым. – Ты доволен свершённой местью?
– И да, и нет. – Наступил момент тишины между говорящими за столиками людьми, разрываемый лишь песнопениями. – Я поквитался с тем, кого хотел убить, но я не жаждал ненужных смертей.
– Что-ж-ж, тебе ещё с этим жить, так что привыкай. Ещё много раз тебе придётся делать выбор между «личным» и «необходимым». Ещё много раз… – Андрон взглянул на то, как разносчик принёс юноше ещё пинту с тем, что трудно назвать пивом, взял оплату и удалился прочь. – Ну, давай теперь выпьем! – Наливая в гранёную рюмку кристально-чистую жидкость из исцарапанной бутылки, воскликнул кондотьер.
Оба парня отпили содержимое ёмкостей, только Данте сделал пару глоточков, а наёмник полностью опустошил рюмку, при этом слегка поморщившись.
– Ох, что это вы пьёте? – Вопросил юноша.
– Это? – Демонстративно подняв бутылку за горлышко, переспросил Андрон. – Водка.
– Хм, не слышал, а что это такое? – Исполнив парочку вдохов, слегка сопя, юноша констатирует. – У неё такой чистый запах спирта.
– Это тебе не бражка из сгнивших фруктов и овощей и не бодяга из производственного сырья. – Откупорив пробку, вновь наёмник опускает горлышко к краю рюмки и опять журчит «горькая». – Это самая чистая, настоящая и правильная водка на всю, наверное, бывшую Италию.
– Так вы не рассказали мне, что такое водка?
– Это один из самых старых напитков, который любили во всём мире. Неизвестно, где рождённый, но поговаривают, что далеко на востоке был произведён сие «эликсир». Технологию его производства я не знаю, но скажу тебе, что такая штука стоит очень дорого.
– И сколько вы заплатили?
– А сколько стоит твоё пивко?
– Ровно пятьсот три сайри. Не монетой больше.
– Сайри, – вдумчиво начинает Андрон, – странная валюта, полностью уничтоженная инфляцией. Она обесценилась за несколько дней, став самым настоящим фантиком. Но да ладно, свою водку, – взявшись за горло литровой бутылки, Андрон театрально приостановился, нагнетая интригу, – я заплатил ровно десять тысяч сайри, плюс микросхема сверху.
– Кхм, – поперхнулся слюной Данте, став бить себя кулаком в грудь, – сколько, кхм-кхм, сколько, кхм, заплатил?
– Я
