и медведь! – проворчала Джордж. – Ползи к стенке, дай мне вытянуть ноги.
Тимми послушно свернулся у стенки, положил морду на колени девочки, горестно вздохнул и уснул.
Но одно его ухо стояло торчком, улавливая все ночные звуки. Вот на крышу невесть зачем забралась мышка, а затем заскребла коготками по стене, возвращаясь на землю. Смельчак кролик юркнул под фургон, хрумкая травой. Майский жук упрямо долбился в окно возле Джордж. Наконец, так и не поняв, что за преграда встретилась на пути, он сдался и с шумом улетел. Тим спал, готовый проснуться в любой момент, если его ухо уловит подозрительный звук. Утром его разбудило пение чёрного дрозда, который старательно выводил новую мелодию, а потом к нему присоединился и дрозд обыкновенный.
– Тирли-доброе тирли-утро! – старалась птаха.
Тимми приподнялся в кровати и сладко потянулся. Потом зачесался. Джордж открыла глаза, пытаясь понять, где она, но, вспомнив, счастливо улыбнулась. Девочка оценила музыкальный талант чёрного дрозда и перевернулась на другой бок. Вдали слышалось мычание коров, выгнанных на пастбище. Луч солнца упал сначала на стенные часы, а потом на вазочку с примулами.
Поняв, что хозяйка не собирается вставать, Тимми снова устроился поудобнее подле неё и уснул.
Прошёл час, и все стали пробуждаться. Послышался скрип открываемых дверей, голоса, люди потянулись к реке за водой.
В дверь фургончика забарабанили:
– Эй, сони, просыпайтесь! Уже полвосьмого, мы проголодались!
– Ой, – встрепенулась Энн. – Со сна её карие глаза казались темнее обычного. – Джордж, вставай!
Очень скоро на улице затрещал костёр, и в воздухе распространились приятные ароматы. Дик жарил яичницу с беконом. Наконец на ступеньках возникла Энн: на подносе у неё стоял заварной чайник и тарелка с фруктовым пирогом.
– Энн делает всё чин по чину, словно мы живём в поместье, а не в старых фургончиках, – улыбнулся Дик. – Джу, передай тарелку, твоя порция готова. Тимми, убери нос, а то опять пролью на тебя шипящее масло. Джордж, присмотри за собакой – я не могу отвлекаться, а он уже спёр один неподжаренный кусок бекона.
– Правильно, а зачем ему поджаренный? – усмехнулась Джордж. – Ребята, смотрите, сколько артистов понаехало.
И впрямь: возле домиков Баффло и гуттаперчивого человека по кличке Раббер появилось ещё пять фургонов. На одном из них – он был ярко-жёлтого цвета – были нарисованы языки красного пламени, и красная надпись гласила: «Альфредо, пожиратель огня».
– Так и вижу этого Альфредо, – сказал Дик. – Огромный злой детина с громовым голосом и широкой поступью великана.
– А на деле он окажется щуплым человечком, который движется трусцой как пони.
– Вот сейчас и узнаем – как раз кто-то выходит из фургончика, – хмыкнула Джордж.
– Это вообще тётенька, его жена, наверное, – сказала Энн.
Показалась женщина миниатюрного сложения, смуглая, чертами
