чем ты?
– Когда рухну вниз, скажи всем, что я отправился ловить рыбу.
Саарсан дружески хлопнул ближнего советника по спине:
– Все будет хорошо. Тебе нечего опасаться.
Хаста хмыкнул:
– Я помню, ты мне такое уже говорил. Перед тем, как я лишился штанов под столичной твердыней накхов.
– Здесь у тебя будет сколько угодно штанов, – щедро посулил Ширам.
Нынче он выглядел радостным, как никогда. Должно быть, возвращение к родному порогу дарило ему отличное расположение духа.
– Я решил написать воззвание и отослать его во все большие храмы Аратты, – сказал он Хасте. – Чтобы знали, с кем и ради чего мы воюем. Ты составишь его. Да, когда будешь писать, одним из условий примирения упомяни прибытие сюда царевны Аюны. Народ Аратты должен знать, что я не просто правитель Накхарана, но и такой же зять покойного государя, как Киран. У многих это наверняка отобьет желание сражаться против нас… Нужно будет также упомянуть, что Киран захватил мою невесту, – это не добавит ему сторонников…
– Мы не знаем, где она, – попытался возразить его друг.
– Царевна могла искать убежища либо у своего дяди Тулума, либо у старшей сестры. Что помешает нам сказать, что Киран удерживает ее силой?
Рыжий жрец с сомнением покачал головой.
– И вот я еще о чем подумал, Хаста, – внезапно сказал Ширам. – До каких пор тебе еще ходить неоперившимся юнцом?
– Насколько я помню своего деда, он и на старости лет не имел перьев, – ответил жрец, насторожившись. – Что же касается юнца – не сочти за неуважение, но я, пожалуй, старше тебя.
– Не делай вид, будто не понимаешь, о чем я говорю! Теперь ты не просто какой-то жрец – ты мой ближний советник. А по нашим законам всякий мужчина, не имеющий жены, – юнец, будь он хоть согнут годами и сед. Как же все прочие накхи станут тебя уважать, когда ты станешь одним из нас? У меня есть несколько сестер, еще не обретших мужа. Я выдам одну из них за тебя.
– Это высокая честь! Но я, как ты верно сказал, жрец. Мне нельзя жениться, – ответил Хаста, с содроганием представляя себе выводок сестер Ширама, мало уступающих саарсану в свирепости нрава. – «Тот, кто живет с женщиной – служит женщине», – говорят в храме. А моя жизнь всецело отдана…
Ширам поднял руку, останавливая его:
– Твой бог Исварха всякий день поднимается в небеса и спускается за край земли. Неужто ты и впрямь думаешь, что он изменит свой ход, если ты наконец станешь настоящим мужчиной? Я не верю, что Исварха велел жрецам оставаться вечными мальцами. Уж скорее это придумали сами жрецы, чтобы гомон спорящих в храме жен не мешал им петь гимны! – Саарсан возвел взгляд к небу и лукаво добавил: – Может, ты расскажешь мне, чем таким занимается Исварха ночью, если поутру его лик выглядит таким разрумянившимся?
Хаста едва сдержал улыбку, стараясь во что бы то ни стало сохранять благочестивое выражение
