спросил я.
Мне показалась, что это может заинтересовать ее.
– Я уже, – ответила она.
У меня участился пульс, точка соприкосновения была как будто бы найдена.
– И как тебе?
– Понимаешь, я брахмачари и часто беру тапасью, – сказала Лиза.
Тут я немного напрягся. Просто ни черта не понял, что она сказала.
– Хм… – закивал я с якобы понимающим выражением лица.
– Скептик?
– Ага, – засмеялся я. – И даже книгу об Индии написал. На сто процентов скептический взгляд. Ну то есть книга не то чтобы о самой Индии, а скорее о людях, которые едут туда за «просветлением»… – изобразил я кавычки. – В общем, ничего загадочного я в ней не разглядел. Увидел лишь горы мусора и лживое местное население. Я постоянно повторял себе: «Как можно учиться у людей, которые довели свою страну до такого состояния? Ну или позволили довести…»
– Понятно, – сказала она, – ты все проглядел. Конечно, большая часть местных давно продалась западному миру. Индуизм тотально проституирован. Но есть там и другие вещи… если сумеешь их отыскать. Ты был… ну хотя бы в ашраме?
– Нет, нет, мне все это смешно было. Я часто встречал людей из ашрамов. Глаза «просветленных»! Я называл их коровьими глазам.
Она засмеялась:
– Да, да, что-то такое есть. Со стороны это выглядит презабавно, но ведь они счастливы. Не в твоем понимании, разумеется, но они счастливы. А ты – нет.
– Может, они попросту обманывают себя? Бегут от жестокой реальности? Откуда ты знаешь, что они счастливы?
– Ты что, забыл? Я брахмачари, – улыбнулась она.
Пару минут спустя я набрался смелости спросить:
– Почему тогда ты пыталась повеситься?
– Ге-е-ерман, – протянула она снисходительно, – это все не так просто. Ты когда-нибудь хотел убить себя?
– Часто об этом думаю, но… как бы… не по-настоящему. Не было еще момента, чтобы я стал скручивать петлю или искать лезвие.
– Это все из разума… А еще есть чувства, есть что-то, идущее из глубины. Понимаешь? – говорит она.
– Хм… понимаю, – сказал я с неуверенностью.
– Думаю, ты не понимаешь. Это непреодолимое желание, это не касается разума, просто потребность побыть на краю. Это чувство… оно приходит без истерик и без мрачных мыслей. И тогда тебе необходимо отдаться хаосу, побыть в пограничном состоянии, возможно, даже уничтожить себя окончательно. В тот день эта потребность дошла до пика, и мне хотелось уйти… Но я рада, что этого не случилось. Думаю, еще не время…
Она немного помолчала, а затем добавила:
– В общем-то, это случается не так часто. Ну а то, о чем говоришь ты, – это обычные забавы подростков.
– Но откуда у тебя эта потребность?
– Это, видимо, наследственное. У мамы было что-то похожее. Я не знаю ее диагноза. В девятом классе мне поставили F25. Но в последние годы
