хорошо, конечно, неправильно и, конечно, обидно новичкам, но тут уж вряд ли увидели суворовцы шестой роты что-то необыкновенное и нигде более не встречающееся.
Жалко, конечно. С удовольствием ходил Николай в этот самый буфет. Даже не потому, что еды не хватало, просто хотелось чего-то не столовского, чего-то по собственному выбору, и, кстати, тех же булочек училищной выпечки, которые там тоже продавались. Всем было известно, как их любят суворовцы. Вряд ли где-то за всю свою жизнь суворовцы, уже ставшие курсантами, а потом и офицерами, встречали такие. А может, это просто самообман? Ну что ж, ничего в нём нет плохого. Так человек может всю жизнь вспоминать бабушкины пирожки или какие-то художественно-кулинарные изделия мамы. И никогда, ни при каких обстоятельствах не признает, что что-то другое могло быть вкуснее.
До самого вечера шестая рота была изолирована от рот суворовцев «семилеток».
И вдруг объявление. Построение на общеучилищную вечернюю поверку! Уже сгустились сумерки. Шелестела листва деревьев, которые обступали небольшую площадку во дворе училища. Эта площадка с бюстом Суворова на постаменте была окаймлена с трёх сторон – главным корпусом училища, переходом из главного корпуса в старый, ещё дореволюционной постройки, и самим этим старым корпусом.
Роты строились в большое П-образное каре.
Вот чётким строем прошли выпускники и заняли место на правом фланге строя, вот встали вслед за ними роты десятого класса, затем подошла пятая рота и, наконец, пока ещё не очень чётким строем, пока ещё не очень слаженно вышла на своё место вновь набранная рота. По строю старших рот пробежал шумок. Там с удовольствием комментировали первый выход новичков, их неуклюжесть и, конечно, далёкий от совершенства строевой шаг.
Но вот всё замерло, замерло ещё до команды смирно, замерло в ожидание этой команды. И тут откуда-то из строя выпускников прозвучало этакое немного высокомерное и снисходительное, относящееся конечно же к шестой роте:
– К-к-кутузовцы!
Кто это сказал, кто произнёс понятное только в среде суворовцев и только в тот самый переходный период наименование «трёхлеток», но потом оно держалось довольно долго…
Кутузовцы – и этим всё сказано. Для кого сказано? Наверное, только для тех, кто, проучившись в училище уже четыре, пять, шесть лет, был поражён тем, что, оказывается, можно вот так, по сокращённой программе, стать суворовцами, пусть и не такими, как «семилетки» – что сразу видно здесь, в суворовской среде, но совершенно неразличимо за пределами училища.
Ну что ж, Кутузов – один из лучших учеников Суворова, Кутузов – блистательный полководец, дважды получивший в боях за Россию ранения в глаз, причём ранения смертельные, но вопреки этим ранениям и на удивление врачам не только выживший, но участвовавший в штурме Измаила. Кутузов в труднейшую минуту штурма, когда чаша весов замерла на нейтральной отметке, был назначен Суворовым комендантом крепости. Кутузов не только
