мы тоже так думали. Пока их было немного.
– А сейчас?
– Их количество резко возросло. Они не все рушатся. Не сразу.
– А что же это тогда? Зависание сети?
– Нет. Они от нас отключаются.
– Что это значит?
– Они делают это нарочно. Они больше не хотят общаться с нами. Они нас изолируют. Каждый день наша сеть становится слабее.
– Но почему? Что мы такого сделали?
– Мы – ничего. Это должно было произойти. То же самое, что некоторые из нас сделали с Даллас/Форт-Уэрт[8] после переворота. Они собирались стать похожими на «дисперсов». Мы должны были сосредоточиться на спасении городов, которые все еще могут выжить, поэтому начали их глушить. Мы от них отключились.
Я давно знала, что все плохо. Но, несмотря на это, я в шоке. Я не могу подобрать слова.
– Об этой мерзости не узнаешь из новостей, – говорит мой брат. – По телевидению показывают одни суды.
– Значит, города всей сети уже знают, что местные этого никогда не признают. Этот город рушится. Наводнения не прекратятся. Нам конец.
– С чего, по-твоему, начали показывать эти суды?
Я пожимаю плечами. Я все еще не могу придумать, что сказать.
– Папа это знал. Давно. До того, как ушел.
Формально мой отец все еще живет с нами. Официально они с мамой брак не расторгали, но мы не видели его в течение нескольких месяцев.
В городе для таких людей, как он, есть решение – заведения с койками, похожими на гробы, почасовая аренда, душ в кредит. Он получает свой гарантированный минимум, ест в столовой и живет в клоповниках.
Я давно поставила на нем крест, как и на многих других вещах.
Но завтра буду его искать.
Я нахожу его в столовой в двух кварталах от нашего дома. Он сидит за одним из длинных узких столов, потягивая что-то ярко-зеленое, пахнущее дыней и ракетным топливом. Подвыпивший, рассеянный и словно расплывчатый по краям мужчина. Выглядит и пахнет просто кошмарно.
Я сажусь напротив него. Он без удивления смотрит на меня, как будто я сижу здесь весь день.
– Наталья, – говорит он. – Хочешь выпить?
– Не откажусь.
Папа бросает на стол какую-то кнопку, и через мгновение появляется робот-сервер с моим напитком. Я беру соломинку и делаю глоток. Вкус отвратительный.
– Ну, как там все? – невнятно спрашивает папа.
– Ну, у бабушки на следующей неделе суд.
– Значит, мы в деле. А как Джоуи?
– Он маленький негодник.
– Мой мальчик. Джо-Джоуи-Джозеф. – Папа смеется над понятной лишь ему шуткой. – Ты пришла, чтобы пригласить меня на бабушкин суд? Это будет грандиозное шоу старушки…
– Нет, – говорю я. – Я пришла спросить, почему ты ушел на пенсию.
– Что? Старому человеку нельзя насладиться
Международный аэропорт, расположенный между городами Даллас и Форт-Уэрт,который является самым загруженным аэропортом штата Техас, США.
