прощения, – высокомерно оборвала его Коринн. – Мистер Барроуз мой отец.
– Извините меня еще раз, мисс Барроуз, – смутился Нэд. Красота девушки взволновала его. – Я только подумал…
– Я поняла, что вы подумали. А теперь – доброго вам дня.
Когда она начала закрывать дверь, Нэд Догерти вскинул вверх руку.
– Вы уверены, что абсолютно все знаете о поездках своего отца?
– Да, все! – отрезала Коринн и в сердцах захлопнула дверь. Но потом у нее возникло какое-то смутное воспоминание, и она снова быстро ее открыла.
– Подождите! – крикнула она маленькому человечку, уже удаляющемуся от дома, и заискивающе улыбнулась. – Теперь я должна попросить у вас прощения, сэр. Мой отец был на Гавайских островах. Он рассказывал мне об этом, когда я была еще ребенком. Боюсь, я просто забыла.
Глаза у Нэда Догерти загорелись.
– Это было девятнадцать лет назад?
– Именно, – подтвердила Коринн. – Он был там как раз, когда я родилась. Вы хотите увидеться с ним?
– Нет, благодарю вас, мисс Барроуз. Доброго вам дня.
– Подождите, я не понимаю, – окликнула она его, но человечек уже торопливо удалялся по улице. – Да чтоб тебя! – выругалась Коринн. – Что за грубиян!
Она крепко заперла дверь, спасаясь от вечернего холода. Потом, вздохнув, обернулась и оглядела пустой холл. Многочисленные диваны и обитые тканями скамьи под окнами, огромную люстру, которую зажигали, только когда собирали гостей, зеркала, картины, которые, как ей рассказывали, прибыли сюда из Англии вместе с ее предками – все эти сокровища. Только для чего они? Отец держал кошелек крепко завязанным.
Сытая ожиданием по горло, Коринн бросила взгляд на закрытую дверь. Тут она неожиданно распахнулась, и на пороге показался разгоряченный Рассел. Увидев, в каком он гневе, Коринн невольно произнесла:
– Он сказал нет?
– Он сказал нет, – подтвердил Рассел, едва сдерживаясь. – Он сказал абсолютно нет!
Коринн схватила его за руку.
– Не понимаю. Ты говорил с ним так, как я тебе сказала?
– Да, так.
– И настаивал на своем?
– Да, Коринн. Да!
– Тогда почему? – с мольбой спросила она, не понимая, в чем дело.
– Он сказал, что видит меня насквозь, – уныло ответил Рассел. – Если бы он только знал!
– Знал что? Ты о чем?
– Не важно, Корин. Он наблюдал за нами несколько месяцев. И ничто не разуверило его в том, что я бесхребетный глупец, в чем он меня и обвинил.
– Рассел!
– Не хочу сейчас об этом говорить. Увидимся позже в клубе.
Не сказав больше ни слова, он покинул дом. Коринн, как громом пораженная, осталась стоять посреди холла. Ей искренне нравился Рассел. Он был, безусловно, самым красивым из ее знакомых мужчин, даже несмотря на некоторую свою субтильность. Правда, он носил
