контейнеров, в каких по морю перевозят особо опасные грузы. Скорлупа этих шариков была специально рассчитана на чудовищные нагрузки, чтобы не лопнуть даже на дне. Я наклонился, пытаясь разобрать надписи на шарах, и в этот миг высоко надо мной вспыхнула осветительная ракета, пущенная со спасательного «Блина». Я невольно зажмурился, а когда вновь распахнул веки, передо мной открылась поистине ужасающая картина – большая базальтовая долина почти целиком была завалена шарообразными контейнерами, а в центре скопления сфер покоился корпус развороченного пиратского корабля. В том, что это именно пират, не было никаких сомнений – закрепленное на бортах и мачтах станковое оружие ни с чем нельзя было спутать.
Я поднял голову и увидел матовую тарелку «Блина», завершающую над нами посадочный круг.
«У Молчуньи нет катетера, как будем ее выводить?» – спросил я у Долговязого, когда тот махнул мне через акрил ходовой рубки.
«Первый раз, что ли, – отмахнулся он. – Тут дел на минуту. Передай ей, чтобы выходила в шлюз и затапливала его. А сам встречай ее возле люка и тащи к нам. Тебе что, никогда в жизни без аппарата нырять не приходилось?»
«Но ведь не на океанском же дне! – испугался я. – Ей же грудь раздавит давлением!»
«Тебя же не давит».
«Но у меня „рассол“ в легких, а не воздух».
«А у нее будет вода. Молчунья и моргнуть не успеет, как океан под давлением ворвется к ней внутрь».
Пожалуй, Молчунье этих подробностей лучше не знать.
«Зайди в кессон, – передал я ей. – Задержи дыхание и затопи тамбур водой. Я тебя встречу у люка».
Водительница кивнула и скрылась из вида, а я как можно скорее вскарабкался на броню «Головастика» и принялся вручную раздраивать выходной люк. Примерно через минуту мои усилия увенчались успехом, и я вытянул из кессона еще дергающуюся Молчунью. До «Блина» было метров шесть – плевое расстояние. Вход в шлюзовую камеру распахнулся, и я втолкнул туда сначала Молчунью, а потом залез сам. Вода начала быстро спадать, и я вдруг почувствовал, что задыхаюсь – на воздухе аппарат жидкостного дыхания не может работать. Мало того, весь мир для меня чудовищно исказился, а может быть, даже перевернулся вверх дном – смотреть из более плотного «рассола» в газовую среду оказалось немыслимым. Вестибулярный аппарат взбунтовался, я не устоял на ногах и рухнул на спину, подминая жаберные крышки.
Красные пятна поплыли у меня перед глазами, но я заметил, как Долговязый вытащил Молчунью из шлюза и запер дверь, оставив меня одного. Тут же камеру залило водой, и мне стало легче. Когда разум окончательно прояснился, я разглядел на мониторе фразу Долговязого:
«Все нормально, Молчунья уже дышит. Теперь будем спасать тебя. Для начала хорошенько прокачай жабры, я тебе в шлюзе растворил больше воздуха, чем за бортом. Так что все будет хорошо. Теперь твоя задача заключается в следующем – когда спадет вода и откроется люк, ты выбираешься из шлюза и падаешь на живот. Не на спину, понял? Дальше мы с Викингом справимся». Меня начало колотить от страха,
