Но медик, который должен был проводить комиссию, сейчас работает на территории Северо-Африканского альянса. Страна, мягко говоря, не очень дружественно настроенная к белым, а в связи с эпидемией холеры страсти накалились еще сильнее. Короче, не спать, слушать команды, с брони не слезать, оружие держать наготове. По боевому протоколу рубашки разрешаю выправить, две верхние пуговицы расстегнуть, рукава закатать до локтя. – Она задумалась, затем добавила: – А без протокола – ведите себя как бывалые охотники. Куста с Крабом помните? Скопируйте их манеру. Местные не должны знать, что команда у нас состоит из салаг и женщин. Понятно?
– Так точно! – с воодушевлением ответил я.
– Ошибка, – вздохнула Рипли. – Бывалые охотники по уставу отвечают только в бою. Понятно?
– Понятно, – я позволил себе улыбнуться.
– Вооружайтесь. – Кроме заряженных карабинов, она выдала нам гарнитуры для связи и смешные панамы темно-синего цвета. – Я буду командовать из отсека, чтобы арабы не видели женщину на броне. Панамы надеть и не снимать. Здесь Африка, а с ней шутки в сторону.
Через минуту «Красотка» остановила машины и сбросила ход. Над амфибией нависла стрела погрузочного крана. Мы с Пасом закрепили крючья в проушинах, вернулись на крышу и крепче ухватились за леера. Броневик оторвался от палубы, скользнул над бортом и опустился в море, закачавшись на невысоких волнах.
– Не спать, Копуха! – услышал я в наушниках голос Жаба. – Или я за вас буду стропы отсоединять?
По боевому регламенту оружие из рук выпускать нельзя, поэтому мы закинули ремни карабинов на плечи и спустились по скобам к проушинам. Отцепив тросы, мы вернулись на крышу.
– Стропы отцеплены! – доложил я в микрофон гарнитуры.
– Принял, – ответил Жаб. – С «Красотки» глаз не спускать! Если увидите на борту хоть что-то похожее на оружие, стреляйте немедленно.
От такой команды я несколько обалдел. Во-первых, откуда на борту торговца оружие, а во-вторых, как можно было зафрахтовать корабль, с которого по охотникам могут открыть огонь? Теперь я уже не сомневался, что «Красотка» принадлежит контрабандистам.
– Что я тебе говорил? – сквозь зубы процедил Пас, словно прочтя мои мысли.
Но в данный момент меня больше волновало то, что у борта контейнеровоза начала собираться команда. Мне пришлось встать на одно колено и навести карабин на них, чтобы не пропустить возможную атаку. Я впервые целился в людей из заряженного оружия. В учебке нам категорически запрещали это делать, и я не был уверен, смогу ли нажать на спуск даже в случае явной угрозы. Скосив глаза, я заметил, что Пас тоже неотрывно смотрит в прицел.
Водитель запустил двигатель, и амфибия начала набирать ход. В координатной сетке прицела борт корабля удалялся слишком медленно, я отчетливо видел хмурые лица моряков, провожающих нас недобрыми взглядами. Пас водил стволом карабина из стороны в сторону, видимо, отслеживая нежелательные перемещения на надстройках.
– Удаление тысяча триста, – наконец сказал он, опуская оружие. –
