просто постоять наедине друг с другом и друг друга ради, не как мужчина с женщиной или двое мужчин, не как друзья или любовники, а как двое, которые любят… эти три минуты вдвоем в мире красоты, в мире, где не сохранилось даже памяти о хулиганах и клиентах, о мужеподобных гомиках и Артурах, а существует лишь прекрасное мгновение любви… а странные ритмы «Птенчика» неслись к ней непрерывно, беспорядочные звуки отчетливо и правильно складывались в мелодию, и не было ничего удивительного в том, что «Птенчик» воспевает своей игрой любовь.
Потом вещица кончилась, зазвучала приглушенная музыка, Жоржетта подняла голову, увидела вожделение во взгляде Гарри, смотрящего в промежность Рози, и взор ее прояснился. Рози сидела, уткнувшись головой в колени и уставившись на пятнышко на ковре, сидела, как всегда, готовая вскочить по первому зову Голди. Жоржетта отвернулась, попытавшись вспомнить мелодию «Птенчика», но потом вновь медленно повернула голову, не в силах отделаться от мыслей о Рози. Рози всегда не просто считали чем-то само собой разумеющимся – о ней вообще никогда не думали. Даже как о слабоумном существе – разве что как о сборщице: о той, которая должна собирать пустые бутылки; покупать бенни; встречаться с поставщиками наркоты… Жоржетта посмотрела на пятнышко на ковре, потом опять на Рози. Кто эта Рози? Что собой представляет? Мыслит ли она? Что чувствует? Должна же она что-то чувствовать, иначе зачем ей жить у Голди? Любила ли она когда-нибудь? А ее любили? Умеет ли она любить? Жоржетта заметила плотоядный взгляд Гарри, увидела, как похоть проступает сквозь наркотический фасад. Стоит Рози шевельнуться, и Гарри тут же ею овладеет… схватит ее за руки, нагнется, приблизив к ней свою похотливую физиономию (с сочащейся изо рта слюной), и засадит ей, хоть и придется попотеть… Жоржетта подняла голову, чтобы не видеть его рожи. Получит ли Рози удовольствие, если он и вправду займется с нею сексом? Почувствует ли что-нибудь? Думает ли она когда-нибудь об этом? Жаждет ли когда-нибудь любви??? Постепенно возникала аналогия, и Жоржетте пришлось бороться с ней, бороться, пока аналогия не стала явной, пока еще была возможность игнорировать ее и отрицать. Она захавала еще бенни и отхлебнула джина. От джина ее едва не вырвало, она в панике закурила и сидела неподвижно, пока тошнота не прошла (аналогия слабела), потом сделала погромче приемник и сосредоточилась на музыке, щелкая пальцами и поглядывая на Винни в надежде, что бенни скоро перебьет траву и Винни взбодрится.
Камилла спросила у Жоржетты, как называется вещица, которую передают по радио, сказав, что ей очень нравится мелодия, и Жоржетта сообщила ей название и кто играет. Камилла принялась слегка подергиваться в ритме музыки, а Ли посмотрела на нее и велела ей не ёрзать, как сука в период течки. Просто не понимаю, как ты можешь слушать эту дрянную музыку, Жоржетта. Ты же так любишь оперу! Ах, право же, мисс Щель… Камилла отодвинулась и замерла… вынь кубик льда из жопы. Винни рассмеялся, Жоржетта смущенно повернулась
