будет угодно вашему высокопревосходительству!
Провожая взглядом фигуру выходящего адмирала, наместник в первый раз пожалел, что вместо беспокойного и инициативного Скрыдлова вытребовал в начальники эскадры послушного Старка. В мирное время он был, безусловно, удобен, но войны с таким пожалуй что и не выиграешь.
– Его императорское высочество великий князь Алексей Михайлович, – объявил заглянувший адъютант. – Прикажите принять?
– Принять? – переспросил Алексеев. – Пожалуй, нет. Скажите великому князю, что я теперь занят, и вручите предписание. Пусть послужит пока, а там поглядим, может, еще и на эскадру. Надо же кому-то этого пентюха в спину толкать!
Перевод на берег хоть был и неприятен, был все же воспринят Алешей стоически. Вполне понимая, что если в Петербург доложат обо всех обстоятельствах дела, его могут и отозвать, он и не подумал возражать. Напротив, немедленно направившись в порт, он доложился адмиралу и стал ожидать распоряжений.
Сказать, что адмирал Николай Романович Греве крайне удивился подобному назначению, значит ничего не сказать. Об эксцентричности великого князя, несмотря на краткость его пребывания в Порт-Артуре, стали ходить самые дикие слухи, и получить такого подчиненного было не самым приятным сюрпризом. Тем не менее он радушно принял молодого человека и старался быть любезным до приторности.
– Рад видеть в вашем лице, ваше императорское высочество, нового сотрудника и надеюсь на плодотворную совместную службу!
Алеша с готовностью выразил полное согласие с новым начальником, а Греве продолжал:
– Работы в порту крайне много, и весьма ответственной! Взять хотя бы разгрузку «Маньчжурии», так удачно прорвавшейся к нам. На ней множество ценнейших грузов, при том что документы оформлены донельзя небрежно! Нет, не пугайтесь, столь ответственной работой я вас не нагружу. Вы, Алексей Михайлович, имеете сегодня время для устройства личных дел, а завтра направитесь на суда, занимающиеся минными постановками. Командиры там опытные, дело свое хорошо знают, а вам полезно будет опыта набраться.
Немного подивившемуся расстановке адмиральских приоритетов великому князю ничего не оставалось, как откозырять и отправиться заниматься «личными делами». Расставание с «Полтавой» прошло на редкость душевно и волнующе. После боя с японскими крейсерами, за броненосцем закрепилась репутация «лихого корабля», и все от командира до последнего трюмного механика прекрасно знали, кому обязаны этой славой. К тому же вежливый и деликатный, но при этом хорошо знающий свое дело Алеша пришелся по сердцу сослуживцам. Господа офицеры вышли провожать его в полном составе и преподнесли на память фотографию броненосца в красивой рамке, изготовленной местным умельцем. Матросы-артиллеристы, в свою очередь, подарили недолго покомандовавшему ими лейтенанту икону с изображением покровителя моряков Николы Мокрого. Растрогавшийся великий князь тепло попрощался со всеми и в сопровождении верного Архипыча отправился на берег.
Дома
