ых академиях практика так практика! Поедут куда-нибудь на кладбище соседи-некроманты, выкопают парочку трупов, пообщаются с ними о делах минувших, историю подучат. Опять же польза.
А в Академии волшебного питания вообще не работа – сплошные леденцы и булочки. Да еще с подзарядкой ауры. Поел такую – и все, космонавт во всех смыслах слова.
Э-эх… Впрочем, чего еще ожидать очередной попаданке. Сколько их там в фэнтези? Миллиарды? Триллионы? Мириады?
Я не исключение. Сплю я себе, сплю, и вдруг вокруг вырастают мраморные стены, колонны, витражи со странными субъектами, что раскинули руки в стороны и словно подставляют лицо солнцу… вернее, потолку.
Тут бы мне испугаться. Но любопытство подвело. Я принялась разглядывать окружение, бродить по залам. И напоролась на высокую жгучую красотку. Тоже как по классике. Остроносое, немного хищное лицо с раскосыми глазами. Черный хвост до лопаток, крутые бедра и пышная грудь. И все это вбито в узкий черный корсет с угольными брюками на шнуровке на самом интересном месте. Ну ведьма и ведьма, только метлы не хватало!
Дама крутанулась на высоченных шпильках, сантиметров двадцать пять (ноги сломать и выбросить), и посмотрела так, что мне стало не по себе. Черные глаза сверлили, зрачки не угадывались, будто расползлись по всей радужке. Я только ойкнула.
– Будешь? – В нос почти уткнулось зеленое яблоко. Сочное такое, спелое, с белыми пятнышками. Ну я и не удержалась. Вот говорили же все русские сказки, да и европейские туда же! Нельзя есть яблоки, предложенные невесть кем. Да еще и не мытые! Тут можно не только заснуть волшебным сном – от дизентерии окочуриться. Но я-то думала – все неправда. Так, грезы. Куснула раз, два, три. Сочная мякоть так и таяла во рту – сладкая, почти медовая. Я еще удивилась – почему это у зеленых яблок такой сладкий вкус. И… попала.
С невозмутимым лицом дама пояснила, что меня рекрутировали в Академию властелинов эмоций, проще говоря – ластиков. Да-да, прямо из сна. Тело мое волшебным образом перенеслось туда же, вместе с сознанием. Не бросать же его одного? Заскучает еще! Да и мне с ним как-то попривычнее… Сроднилась за годы… И вот теперь придется мне, взрослой женщине, учиться заново. Вот только чему?
Я вздохнула и отодвинулась. Жар-птице с хвостом из бумажных салфеток как раз вздумалось облететь помещение. Она каркнула над самым ухом, зачем-то прокуковала трижды и отправилась дальше.
Мило. Ага. Главное, чтобы не начала куковать, сколько жить осталось санитарам со смирительными рубашками. Они ребята обидчивые, могут и скрутить ненароком.
В эту минуту трое космонавтов принялись летать на картонных «космических скейтах». Я даже спрашивать не стала – что это такое. Главное, чтобы не приняли за астероид. Или того хуже – за планету для приземления. Грохнутся на тебя трое верзил, усядутся и решат перекусить перед очередным полетом. Так и умереть недолго.
Ладно, я ведь не нежная девочка. Такая сама бы осталась тут в качестве пациента. А я ничего так, держусь еще. Главное – практику не завалить. Первая как-никак, ответственная.
А знаете, что самое обидное? Нормальной попаданке полагался принц или даже два принца. У ног некоторых встречные альфа-самцы прямо штабелями укладывались. Мечтали, хотели, умирали… Тем более меня омолодили, немного подрихтовали. В общем, сделали красавицей писаной. Ну хотя бы какой-нибудь ректор, декан, лорд директор наконец внимание обратил.
Так ведь нет же! С одногруппниками у меня теплые, дружеские отношения. А как же иначе? У нас на весь вуз ребят человек пять или шесть, меньше, чем на каком-нибудь журфаке. Остальные – девушки. Многие в прошлом женщины. Вузовское руководство в основном прекрасного пола. Единственный преподаватель-мужчина – специалист по преобразованию энергий по прозвищу Преобразователь. Суровый, смурной тип, худой как жердь. Ни тебе роскошного тела, ни золотистых локонов, ни глаз цвета ясного неба. Вот как жить-то после этого?
Гарри Поттер лет сорока пяти поправил очки и полетел куда-то на похищенной у уборщицы швабре. Настоящий не настоящий, а я тут минут тридцать от силы, и швабру Гарри умудрялся скоммуниздить за это время раз пять. Уборщица возмущалась, забирала, требовала дисциплины. А спустя пару минут Гарри снова гордо летал на метле, прикладывая ладонь козырьком ко лбу и высматривая грифонов.
Лис из соседней палаты – мужчина лет тридцати пяти, с густой бородой и животом, что потянет месяцев на восемь беременности, опять заунывно завыл. Почему завыл? Чтобы не догадались. Приняли за волка и выпустили из больницы. Я об этом уже понаслушалась.
Я поправила строгий пиджачок бежевого цвета, юбку-карандаш и ворот белой блузки. Так полагалось одеваться чиновнице, которая зашла сюда на очередную проверку. Врачи не возражали. Буйные как раз оказались в смирительных рубашках, пристегнуты к кровати. Поэтому мне ничто не угрожало. Физически.
Медсестры приглядывали, пару раз спрашивали – не нужно ли что. Но
