таком случае, позволь процитировать тебя. – Гриша наморщил лоб. – «Бессмертие – не цель, а средство для достижения цели, великой настолько, что для движения к ней бессмертие – простая необходимость.» Ну как, близко к тексту?
Антон кивнул.
– Слово «бессмертие» лучше заменить на «долгую жизнь». Достаточно долгую для выполнения тобой намеченного. И два ключевых понятия у меня – обучение и развитие. Кроме того, в отличие от господина Беляева, я подразумеваю обычное человеческое тело, а не супраментальное, мать его.
Гриша хохотнул.
– Вижу, взъелся ты на дядю. С чего бы?
– Сознательная Эволюция, о которой он толкует, представляется ему пропуском в элитарный клуб. Причём сей миляга приглашает всех желающих – от нервических домохозяек и алкашей, до продвинутых филологов, вроде Гришки Инина. Ребята, глаголет автор книги, на фиг вам рай, Олимп и валгалла – айда к нам, супраментальщикам: у нас тусовка круче!
«Продвинутый филолог» Инин, посмеиваясь, подзуживал терапевта Климова на откровения. Разговор их был нескончаем, к тому же начался со школьной скамьи. Они выпили кофе, помыли посуду, и около полуночи Антон проводил Григория до двери, передав, как водится, привет семье.
Стоило Грише ступить за порог, как перед ним возникла огромная немецкая овчарка. За поводок её держал парняга богатырского облика. Гриша отпрянул. Стоящий в дверях Антон и хозяин овчарки обменялись приветствиями.
– Степанида, – сказал Антон собаке, норовящей его облизать, – ну-ка, сядь! Не до нежностей. – Когда овчарка села, колотя хвостом о кафель пола, Антон обратился к её хозяину: – Сева, этого чувака не ешьте. Он ядовитый.
Сева глянул на Инина сверху вниз.
– О’кей, учтём.
– Тогда, – зевнул Антон, – не забудьте перед сном почистить зубы. – И дверь за ним затворилась.
Подошёл вызванный лифт, и Сева, пропустив Гришу вперёд, потянул за поводок:
– Давай, Альма, погнали.
Оторвав наконец взор от квартиры Антона, собака вошла в лифт также. Двери закрылись, лифт поехал вниз. Григорий полюбопытствовал:
– Так она Альма или Степанида?
– Альма Степановна, – нашёлся Сева. – Давно с Антохой знакомы?
– С детсада.
– Всё ясно, – глубокомысленно пробасил богатырь.
Что именно ему ясно, Инин уточнять не стал: лифт открылся, они вышли из подъезда и вежливо разошлись в разные стороны.
Глава 11
В субботу Антон Климов без зазрения совести проспал до десяти утра, намереваясь соблюсти такой режим и в воскресенье. Очередное дежурство в поликлинике у него состоялось уже в прошлый уик-энд и в ближайшие две недели, по крайней мере, ему не грозило. Утренней гимнастики, однако, никто не отменял, и выспавшийся Антон проделал её так, словно песню спел. Прыжки его и кульбиты были столь энергичны, что, казалось, они угрожали безопасности соседей снизу и сверху.
