style="font-size:15px;"> – Не очень, но есть.
– Не две-три капли, а именно мазня? – уточнил он.
– Да, – кивнула Алла, справившись со слезами.
– А температура?
– Тридцать семь и шесть.
– Есть признаки простуды? – Денис взглянул на женщину. – Насморк, кашель, ангина?
– Насморк. Немного. Почти нет.
– Хорошо. Давайте я вас посмотрю. Проходите.
Алла подскочила и не сразу сообразила, куда ей идти, хотя была в этом кабинете не один десяток раз.
– Не нервничайте так, – улыбнулся врач. – Еще ничего страшного не случилось. Все поправимо.
УЗИ показало, что эмбрион на месте. Никаких других видимых отклонений не было. Сердце прослушивать было еще рано. Значит, вина лежала на гормонах – их дозу следовало увеличить.
– На больничный пойдете? – спросил Денис, заполняя карту.
– Если надо, то да, – живо кивнула женщина.
– Жанна, сделай отметку в карте для девочек в регистратуре.
– Хорошо, – кивнула медсестра, забирая у него пухлую папку.
– Мы дадим вам больничный на две недели, – обратился он к женщине. – Сейчас я напишу, в какой дозировке принимать препараты. Жанна, запиши их на двадцать четвертое. Посмотрим сердцебиение плода.
– Какое время вам подойдет? – медсестра взглянула на бледную Аллу. – С утра или лучше после обеда?
– Чем раньше, тем лучше, – живо ответила женщина.
Жанна сверилась с расписанием Дениса в компьютере.
– Девять сорок подойдет?
– Да, вполне.
– Тогда на двадцать четвертое на девять сорок. А это оплатите в регистратуре, – она протянула пациентке талон с указанием причины приема в виде шестизначного кода, который самой Алле ни о чем не говорил. Все ее мысли занимала сейчас маленькая жизнь, что теплилась внутри нее.
– Спасибо, Денис Андреевич, – горячо поблагодарила она врача.
– Да не за что. Отдыхайте, не нервничайте! Все у вас будет хорошо. Но если кровотечение усилится, сразу вызывайте скорую.
– Конечно, спасибо, – кивнула Алла и, сжимая в кулаке талон и рецепт, вышла из кабинета. Муж бросил на врача непонятный взгляд, но задать вопрос так и не решился, молча выйдя за женой.
Прием сложно было назвать простым. Пришлось наверстывать упущенное время. Не все пациенты остались этим довольны. Но до двенадцати надо было край уложиться, потому что ровно в полдень у Дениса была назначена гистероскопия, следом за ней – подсадка эмбрионов у четырех пациенток. В такие моменты он ощущал себя Богом, дарующим жизнь. К сожалению, получалось не всегда. Если бы это было в возможностях Орлова, то все женщины, которые обращались к нему, непременно уходили бы беременными, легко вынашивали детей и рожали без осложнений. Но это мечта. Впрочем, может, в будущем, лет эдак через дцать, именно так и будет. Денису хотелось
